Приглашаем посетить сайт
ЭСТЕТИКА
ЭСТЕТИКА (от греч. αἰσϑητικός - чувственный) - филос. дисциплина, имеющая своим предметом область выразит. форм любой сферы действительности (в т.ч. художественной), данных как самостоятельная и чувственно непосредственно воспринимаемая ценность. Термин "Э." впервые встречается у Баумгартена ("Aesthetica", Bd 1-2, Fr./M., 1750-58) для обозначения "науки о чувственном знании", к-рая в качестве "низшей теории познания" (gnoseologia inferior) должна была дополнить логику Вольфа. В этом же смысле Кант называет "Э." наукой о "правилах чувственности вообще" (это значение термина "Э." сохраняется даже у Гуссерля). Однако наряду с этим от Баумгартена же идет употребление термина "Э." для обозначения философии художеств. творчества, к-рое закрепляется в "Лекциях по эстетике" Гегеля.
Э. долгое время развивалась преим. как философия прекрасного. Однако в наст. время такое определение представляется недостаточным, т.к. прекрасное есть только разновидность эстетического наряду с такими его модификациями, как возвышенное, низменное, трагическое, комическое, безобразное, ирония, юмор, бурлеск, гротеск и т.д.
Эстетическое как нечто выразительное представляет собой диалектич. единство внутреннего и внешнего, выражаемого и выражающего, и притом такое единство, к-рое переживается как нек-рая самостоят. данность, как объект бескорыстного созерцания.
В истории Э. можно выделить многообразные формы категориального синтеза, выступающие как аналоги диалектики внутреннего и внешнего в эстетич. феномене и раскрывающие двуплановый характер эстетич. предмета.
И с т о р и я Э. Своеобразной особенностью антич. Э. и иск-ва является то, что в центре их стоит образ видимого, слышимого и вообще чувственно воспринимаемого космоса, к-рый носит безличный, вещественно-объективный и, в сущности, неизменный характер: его движение оказывается лишь движением по кругу, "вечным возвращением". Красота в античности неотделима от тела, подобно этому и антич. Э. неотделима от космологии и астрономии. Она не является самостоят. наукой, философией иск-ва по преимуществу, как новоевроп. Э., а представляет собой лишь аспект подробно разработанной общей диалектики космоса. Иск-во (к-рое у древних греков даже терминологически не отграничивается от ремесла и науки - τέχνη) рассматривается почти исключительно со стороны его формальной и технич. структуры, но не со стороны его смыслового содержания (таковы скрупулезно разработанные в поздней античности формальные теории различных иск-в: поэзии - Аристотель, Лонгин, Гораций, Квинтилиан; музыки - Аристоксен, Эвклид, Птолемей, Боэций; архитектуры - Витрувий, а также огромное количество дошедщих до нас ранних и поздних трактатов по риторике). Иск-во в античности не противопоставляется природе как продукт свободной творч. деятельности фантазии, что характерно для новоевроп. Э., а рассматривается как подражание ей (мимесис), причем акцент делается на совпадении произведений иск-ва с явлениями природы, на близости их своим естеств. прообразам (Сократ: иск-во подражает природе, но гораздо ниже ее - Xen. Memor. I 4, 3-4). Для антич. Э. характерно гетерономное и утилитарное понимание иск-ва, а также представление о нем как о чем-то пассивно-данном и неизменном. Антич. космос не имеет истории и представляет собой вечный круговорот душ и тел, и в соответствии с этим антич. Э. носит статич. и неисторич. характер.
Пластичность как принцип античного эстетич. сознания не является чем-то только внешним, формальной особенностью стиля антич. иск-ва, а характеризует и его внутр. содержание; пластичность антич. богов, напр., означает их аффективное непостоянство, текучую душевность, их внеличностный, родовой характер как обобщенное олицетворение нек-рой сферы бытия. Поскольку живое одушевленное тело выступает не только как форма, но и как содержание эстетич. выражения, структура, пропорции, соотношение частей этого тела получают значение основополагающих эстетич. принципов. Поэтому уже ранняя классич. Э. (пифагорейцы, Анаксагор, Гераклит, Демокрит) предстает прежде всего как учение об абстрактном оформлении космич. тела, т.е. как учение о числе, мере, ритме и гармонии стихий, составляющих космическое целое. Антич. Э. вообще является Э. числовой гармонии и телесной симметрии, что логически вытекает из пластич. характера классич. идеала (это характерно и для греч. скульптуры периода классики). В эпоху эллинизма число, мера, ритм и гармония перестают быть категориями объективного миропорядка и становятся методом внутр. освоения и самоизучения человека (стоицизм, эпикурейская школа, скептицизм). В позднем эллинизме эти принципы восстанавливаются чисто логически в качестве формальных схем одновременно и объективно-космич. бытия и субъективно-человеч. жизни, т.е. в качестве мысленных схем антич. мифотворчества.
Ранняя классика (досократовского периода) с ее гилозоизмом еще не знает разделения духовного и материального, внутреннего и внешнего. Это противопоставление внутреннего (идеи) как единого, определяющего, неизменного и внешнего (материи) как являющегося, многообразного, изменчивого впервые осуществляется в эстетике Платона и развивается далее Аристотелем в его учении о соотношении формы и материи. При этом платоновская "идея" или аристотелевская "форма" не являются личностной и духовно-индивидуальной категорией, а представляют собой только тип, родовое понятие, образец.
В противоположность античности в центре ср.-век. Э. и иск-ва стоит уже не чувственно-материальный космос, а духовный личностный абсолют. Внешняя материальность выражает здесь не пластич. характер, а нек-рое внетелесное, духовное содержание, к-рое может быть выражено в чувств. материи только приблизительно, символически. Проблема символа становится поэтому одной из центральных в ср.-век. Э., поскольку все чувственное не только в иск-ве, но и в природе является лишь отблеском и отображением запредельного, сверхчувств. мира. Художеств. форма должна противостоять природной не как "образ" (imago - изображение) последней, но только как "сходство" (similitudo), что и должно связывать их между собой. "Несовершенное" чувств. восприятие должно быть заменено "совершенным". Такие эстетич. критерии, как "ясность", "цельность", "пропорция", "согласованность", выдвинутые крупнейшим авторитетом ср.-век. Э. и философии Фомой Аквинским, означают прежде всего спиритуалистич. претворение всех материальных и чувств. компонентов, превращение их в адекватное выражение лежащих в их основе духовных идей.
Ср.-век. Э. восприняла наследие антич. идеализма в обеих традициях - платонической и аристотелевской, истолкованных в духе христ. спиритуализма. Крупнейшими представителями ср.-век. платонизма являются Августин, Эриугена, Бонавентура, аристотелизма - Фома Аквинский. В Византии следует отметить прежде всего Ареопагитики, а также многочисл. трактаты т.н. иконопочитателей 8-9 вв., защищавших возможность явления божеств. сущности в чувств. образах иконописи.
С разложением традиц. форм ср.-век. жизни и культуры происходит постепенное выдвижение на первый план человеч. субъекта в противоположность ср.-век. ориентации на потусторонний абсолют. Иск-во впервые становится автономной областью - автономной как по отношению к природе (космосу), так и по отношению к религии. Связь между внутренним и внешним, устанавливавшаяся в ср.-век. иск-ве на основе символич. уподобления чувственного сверхчувственному абсолюту, отыскивается здесь заново. Если, с одной стороны, внутреннее переносится в человеч. план, понимается как внутр. мир абсолютизированного человеч. субъекта, то, с др. стороны, внешнее идеализируется в гораздо большей мере, чем, напр., в ср.-век. готике, где акцентирование вещественности и материальности как бы подчеркивает принципиальную трансцендентность выражаемого ею духовного содержания. В эпоху Возрождения вновь возникает стремление к чисто оптич. цельности и упорядоченности художеств. образа - введение линейной перспективы, провозглашение пропорций человеч. тела каноном художеств. изображения (Альберти, Леонардо да Винчи, Дюрер) и т.п. Однако, в отличие от античности, ритм, пропорции и т.п. относятся уже не к объективной пластичности космоса, а прежде всего к субъективной оптич. видимости. Поэтому эстетич. сознание Возрождения не пластично (как в античности), а живописно (ср. учение Леонардо о живописи как высшем иск-ве). В целом Э. эпохи Возрождения носит переходный характер и содержит в себе тенденции как средневековой, так и последующей мысли.
Субъективная сторона эстетич. выражения стоит в центре внимания последующей новоевроп. Э. В зависимости от того, какая из способностей человеч. субъекта выдвигалась на первый план, в Э. 17-18 вв. можно выделить, с одной стороны, традицию сенсуалистич. эмпиризма (Ф. Бэкон и англ. эстетики 18 в. - Хетчесон, Хом, Бёрк, а также Шефтсбери, во многом опирающийся на Платона; франц. просветители 18 в. - Кондильяк, Дюбо, Дидро и др.), видящего источники эстетического в чувственности, а с другой стороны, рационалистич. традицию, подчеркивающую интеллектуально-познавательный, рассудочный аспект эстетического (опирающаяся на картезианскую философию Э. франц. классицизма - Буало и др., направление Лейбница - Вольфа, из к-рого вышел и А. Баумгартен, развиваемое затем Зульцером, М. Мендельсоном и др.).
Традиции эмпиризма и рационализма 17-18 вв. нашли свое критич. завершение в эстетике Канта, к-рый отчетливо сформулировал принцип автономии иск-ва и эстетического, показав несводимость его к чувственно- приятному, утилитарно-целесообразному и рационально-дискурсивному ("Критика способности Суждения", 1790). Целесообразность эстетического заключена не в самих вещах и их объективных свойствах, а в отношении их к субъекту и его способностям, в чувстве удовольствия, обусловленном произвольной игрой рассудка и воображения при непосредств. созерцании вещей. Т.о., прекрасное оказалось у Канта целесообразностью без всякой реальной цели и предметом бескорыстного и незаинтересованного удовольствия. Намеченные у Канта идеи автономии эстетического и понимание его как связующего звена между эмпирич. необходимостью и моральной свободой были развиты далее Ф. Шиллером ("Письма об эстетич. воспитании", 1795) в истолковании эстетического как самостоят. сферы "игры" и "видимости", как живого образа, объединяющего форму и материю, чувственную и духовную стороны человека. Это представление об эстетическом как о целостности, как о некоем срединном бытии, объединяющем в себе противоположности духа и природы, идеи и материи, доминирует в последующем развитии нем. классич. идеализма и обусловливает ведущую роль Э. в конструктивном преодолении кантовского дуализма. Так, Шеллинг видит в эстетическом "нейтральное" или "индифферентное" тождество "реального" и "идеального", "бесконечное, изображенное в конечном", Гегель - единство идеи и ее индивидуального воплощения в действительности, "чувственное явление идеи". В системах Шеллинга и Гегеля Э. формулируется как философия иск-ва по преимуществу и получает завершение наметившийся еще у Вико и развитый затем Гердером, Шиллером, бр. Шлегелями и др. романтиками (см. Романтизм) историч. подход к иск-ву. Соединение историч. и систематич. подхода к иск-ву - проблема, вставшая вслед за разработкой Шиллером и Ф. Шлегелем типологич. противоположности между др.-греч. и европейской художеств. культурой, достигается в философии Гегеля за счет признания идущей от Винкельмана идеи нормативной ценности антич. иск-ва как единственно возможного адекватного воплощения эстетич. идеала.
Для Э. романтизма, пришедшего на смену классицизму 17-18 вв., характерно внимание к интуитивным основам творчества, к мифу как целостному выражению подсознат. глубин человека и источнику образов иск-ва, отказ от пластич. завершенности и гармонич. упорядоченности внутреннего и внешнего в иск-ве Возрождения и классицизма и подчеркивание динамичности, незавершенности, "открытости" художеств. высказывания (в эстетике Шопенгауэра алогич. стихия музыки провозглашается "образцом" всех иск-в).
С исчерпанием романтич. движения и разложением нем. классич. идеализма в лице гегельянской школы (крупнейшим представителем ее в Э. 19 в. был Ф. Т. Фишер) господствующим течением в офиц. философии и Э. 19 в. становится позитивизм, во многом не изживший себя еще и теперь. Проблемы, к-рыми занималась предшествующая Э., либо вообще изгоняются из науч. рассмотрения, либо перенимаются такими дисциплинами, как филология и искусствоведение, а также эмпирич. социология. Получают широкое распространение физич., биологич., психологич., психофизиологич., социологич. и др. эмпирич. теории, пытающиеся объяснить эстетич. феномены данными конкретных наук. Уже Гербарт в нач. 19 в. в противоположность спекулятивной содержат. эстетике Шеллинга и Гегеля выдвинул на первый план чувственно-воспринимаемый, формальный момент эстетического (симметрия, пропорция, гармония, ритм и т.п.). Его идеи получили дальнейшую разработку у А. Цейзинга, В. Унгера, Р. Циммермана. Восходящее к Шиллеру понимание иск-ва как игры было истолковано в биологич. духе Спенсером и К. Гросом, а Г. Аллен попытался применить к Э. теорию Дарвина. Фехнер в 70-х гг. 19 в. выдвинул требование т.н. "Э. снизу" (опять-таки в противоположность спекулятивной филос. Э.), базирующейся на психофизиологич. эксперименте; это психофизиологич. направление в изучении эстетич. явлений получило развитие прежде всего в соч. Гельмгольца, а также О. Кюльпе, Э. Мёймана и др.
Психологич. направление в позитивистской Э. было наиболее влиятельным, что дало повод его крупнейшему представителю Т. Липпсу сказать о превращении Э. в "прикладную психологию". Здесь следует указать прежде всего на теорию вчувствования (Лотце, Р. Фишер, Ф. Фишер, Липпс и др.), рассматривавшую эстетич. чувство как результат проекций переживаний воспринимающего субъекта на художеств. произведение (Липпс: "эстетич. наслаждение есть объективированное самонаслаждение"). Эстетич. восприятие и эстетич. наслаждение рассматривались представителями психологич. Э. как удовлетворение элементарных потребностей душевной жизни (Фолькельт), как "осознанный самообман" (К. Ланге, давший новое истолкование шиллеровского понятия "прекрасной видимости"), как "внутр. подражание" (Грос), как эмоцион. наслаждение (Мюллер-Фрейенфельс) и т.п.
В позитивистской традиции, идущей от О. Конта, социологич. подход к иск-ву развивали И. Тэн, выдвинувший концепцию о зависимости иск-ва от влияний расы, географич. условий и социальной среды, Ж. Гюйо, трактовавший иск-во как высшую ступень биологич. интенсивности и социальной солидарности. Наконец, следует упомянуть влиятельное искусствоведч. течение, занимавшееся формальными проблемами строения художеств. произведений в отвлечении от их смысла - Ганслик, Фидлер, А. Хильдебранд, Вёльфлин с его теорией осн. форм художеств. "видения", родоначальник венской школы А. Ригль, объяснявший смену стилей иск-ва изменением направления "художеств. воли", и др. В лице оформившейся в нач. 19 в. "науки об искусстве" это направление в качестве общего искусствоведения размежевалось с Э. как "оценочной" дисциплиной (М. Дессуар, Утиц, Воррингер). Неудовлетворительность чисто формального и стилистич. изучения иск-ва побудила такого представителя венской школы, как М. Дворжак, перейти к изучению истории иск-ва как "истории духа" ("Kunstgeschichte als Geistesgeschichte", Münch., 1924), a X. Зедльмайр выдвинул метод структурного анализа отд. произведений как конкретных индивидуальных образований.
В традиции, идущей от романтизма с характерной для него абсолютизацией эстетич. сферы (ср. учение Шопенгауэра об иск-ве как паллиативе жизни и др.), в сер. 19 в. получают распространение теории искусства для искусства, к-рые видят в художеств. творчестве высшую ценность, противопоставляя его жизни и морали. Этот эстетич. имморализм, подвергнутый в сер. 19 в. критике Кьеркегором, получает своеобразное развитие у Ницше, являющегося одновременно и критиком эстетизма, у Флобера, Бодлера, Т. Готье, бр. Гонкуров - во Франции, О. Уайльда и У. Патера - в Англии.
С конца 19 в. возникают попытки построения и обоснования Э. как филос. дисциплины в различных течениях позднебурж. философии, по своему характеру интеллектуалистических (неокантианство, феноменология), иррационалистических (философия жизни, экзистенциализм) или причудливо сочетающих в себе те и др. черты (неогегельянство и т.п.). Э. неокантианства имела в целом формалистический и нормативный характер. Г. Коген, представитель марбургской школы, логически конструировал Э. т.н. "чистого чувства", т.е. свободного от к.-л. эмпирич. моментов. Менее ригористичными были представители баденской школы, выдвинувшие ценностное понимание эстетического (Кон, Христиансен). Вышедший из марбургской школы Кассирер развил уже после кризиса неокантианства, в 20-х гг. 20 в. учение о символич. природе культуры и иск-ва. Этой идеей проникнуты многочисл. издания Варбургской школы; среди содержащихся в них публикаций следует выделить работы Э. Панофского по иконологии иск-ва и перспективе как символич. форме, С. Лангера о специфич. семантике художеств. языка как семантике "экспрессивной формы" (см., напр., S. Langer, Feeling and form, N. Y., 1953). Семантич. анализ в более узком смысле достиг крайних пределов в англо-саксонской лит. критике и теории - у Дж. Вуда, У. Огдена, А. Ричардса ("The foundations of esthetics", N. Y., 1925), Эмпсона.
Новая и совершенно оригинальная тенденция бурж. Э. 20 в. - стремление к нейтральному описанию эстетич. объекта и воздержанию от к.-л. суждений о его реальности, элиминация самой проблемы взаимоотношения субъекта и объекта в Э. Эта тенденция наиболее ярко проявилась в феноменологии Гуссерля и его школы, ограничивающейся лишь чистым описанием "эйдосов", т.е. сущностей, явленных сознанию. Один из крупнейших представителей феноменологич. Э. - М. Гейгер разграничивает "Э. воздействия", изучающую проблемы эстетич. восприятия, и "Э. ценности" ("Zugänge zur Ästhetik", Lpz.-В., 1928). Ингарден дает феноменологич. анализ строения художеств. произведений в различных иск-вах. Влияние феноменологии сильно и в эстетике Н. Гартмана (учение о слоях эстетич. предмета), в целом проникнутой духом т.н. реальной онтологии.
Интуитивистскую теорию иск-ва как выражения "чистой длительности", нерасчлененного и нерефлектированного "жизненного порыва", развивал Бергсон. Но наиболее влият. попыткой нового метафизич. обоснования иск-ва как исключительно "интуитивной деятельности" оказалась система Кроче. Эстетическое оказывается у Кроче чистой выразительностью, а произведения иск-ва представляют собой не сводимые друг к другу индивидуальности. Ученик Кроче Сантаяна попытался развить положит. учение о красоте как высшей форме интеллектуального отношения человека к действительности и как "объективированном наслаждении".
Необычайно популярным в Э. 20 в. оказался разработанный Фрейдом и его последователями психоанализ с его истолкованием образов иск-ва как символич. реализации подавленных влечений. Методы психоаналитич. толкования художеств. произведений были восприняты в той или иной форме мн. философами и искусствоведами, придерживающимися самых различных взглядов и часто являющимися даже противниками ортодоксального фрейдизма. В школе Юнга широко изучаются "архетипы" "коллективного бессознательного" как компоненты и материал художеств. образов с привлечением необозримого материала из области сравнит. мифологии.
В конце 19 в. складывается символизм, к-рый восстанавливает понимание иск-ва как мифа (восходящее к романтикам и философии Шеллинга). Родоначальниками его являются Р. Вагнер и его критик Ницше, разработавший учение о "дионисийском" и "аполлоновском" началах как двух извечных мифологич. основах всякого иск-ва. Эстетич. идеи Ницше были восприняты самыми различными направлениями бурж. эстетич. мысли. Ницше явился и родоначальником философии жизни, к-рая получила методич. обоснование у Дильтея как требование целостного "понимания" духовных (в т.ч. художественных) образований, основанное на адекватном их "переживании" ("Das Erlebnis und die Dichtung", Lpz., 1906). Принцип смысловой "целостности" культуры и имманентного истолкования ее различных историч. типов лег в основу т.н. духовно-историч. направления в Э., литературоведении и искусствоведении, идущего от Дильтея и во многом смыкающегося с неогегельянством. Идея историч. типологии духовных и художеств. форм весьма причудливо реализовалась в т.н. морфологии культуры Шпенглера с ее идеей взаимной несводимости и замкнутости различных историч. культур (напр., античной - "аполлоновской" и зап.-европейской - "фаустовской"), коренящихся в некоем изначальном и неповторимом мифологич. "прасимволе" каждой культуры.
Философия жизни, в частности герменевтич. метод толкования художеств. текстов Дильтея, была одним из духовных истоков Э. крупнейшего представителя нем. экзистенциализма Хайдеггера, понимающего иск-во как раскрытие сокровенного "смысла" историч. бытия, к-рое обитает в "языке", "речи". В раскрытии этого смысла принимают участие не только "творцы" иск-ва, но и его "хранители", истолкователи - проблема адекватной филос.-мифологич. "интерпретации" художеств. произведений находится поэтому в центре внимания Хайдеггера. Понимание иск-ва как "шифра" человеч. существования развивает и Ясперс. В целом Э. нем. экзистенциализма представляет собой один из вариантов позднебурж. нигилизма, в к-ром новоевроп. субъективизм доходит до своего логич. конца и исчерпания.
Наряду с отмеченными выше интеллектуалистич. и иррационалистич. течениями в совр. бурж. философии и Э. существуют и преим. реставраторские течения, возрождающие архаические филос. системы древности и средневековья. Наиболее влиятельным среди них является неотомизм, к-рый реставрирует филос. и эстетич. систему Фомы Аквинского, стремясь т.о. дать универсальный ортодокс.-католич. синтез знания и веры. Наряду с неотомизмом в Э. существуют и др. направления католич. неосхоластики. В ряде направлений совр. бурж. философии и Э. иск-во трактуется как нечто прикладное и функциональное. Таков, напр., прагматизм с его "инструментальным" пониманием иск-ва как практич. деятельности, реализующей чисто утилитарные цели биологич. порядка (Дьюи и др.).
Э. в Р о с с и и. Развитие эстетич. мысли в России проходило первоначально в 18 в., под влиянием Э. франц. классицизма и Просвещения (Батте и др.), а затем в нач. 19 в. - под влиянием нем. классич. и романтич. Э., в особенности Шеллинга и Гегеля [первое рус. систематич. соч. по Э. "Опыт науки изящного" Галича (СПБ, 1825) развивает шеллингианскую т. зр.]. Характерной чертой рус. Э. 19 в. является критика эстетизма, стремление преодолеть чисто "эстетический" или умозрит. подход к художеств. творчеству, рассматривать эстетич. вопросы в их органич. связи с нравственной и социальной проблематикой. Это проявилось прежде всего в Э. рус. революц. демократов - у Белинского, осваивавшего гегелевскую Э. под знаком выработки теории реализма в иск-ве, у Чернышевского, подвергшего критике идеалистич. толкование прекрасного как идеи в соч. Фр. Фишера, у Добролюбова, развивавшего принципы народности, идейности и социальной направленности лит-ры. Чернышевский, определив прекрасное как "жизнь, какою она должна быть по нашим понятиям" (что вновь ставит вопрос об идеале - об "идеальной" жизни), считает предметом иск-ва не только "прекрасное", но и все "интересное" в жизни. Писарев же в своей проповеди утилитарного значения иск-ва дошел фактически до прямого отрицания иск-ва и ниспровержения самой Э. как науки. С др. стороны, Л. Толстой в его трактате "Что такое искусство?" выступил с резкой, подчас прямолинейной критикой не только эстетизма, но и всякого иск-ва, не ориентирующегося на непосредственное моральное воздействие, видя гл. задачу художеств. творчества в нравственно-религ. сближении людей с помощью эмоцион. "заражения".
Э. славянофилов складывалась под знаком консервативно понятой идеи народности и самобытности иск-ва, истолковываемой как сохранение и выражение в иск-ве "органического" нац. уклада и характера, "нар. духа" (Ив. Киреевский и др). Связанный с Э. славянофилов Ап. Григорьев развивал принципы "органической" критики иск-ва, преодолевающей односторонность чисто "утилитарной" и чисто "художественной" критики и рассматривающей произведения иск-ва как "живой организм" и цельное выражение "жизни творцов и жизни эпохи". С идеями Ап. Григорьева и особенно его последователя Страхова в ряде пунктов соприкасаются эстетич. взгляды Достоевского. Характерное для него подчеркивание нравств.-религ. значения красоты и иск-ва окрашено в своеобразные тона эстетич. эсхатологии ("красота спасет мир"). Развитые Вл. Соловьевым представления об иск-ве как о "преображении" жизни, а также его концепция красоты как материально воплощенного символа абсолюта оказали существенное влияние на становление эстетич. теории рус. символизма (Вяч. Иванов с его определением задачи иск-ва - "От реального к реальнейшему", А. Белый, А. Блок и др.). Рассмотрение эстетич. сферы с т. зр. места, занимаемого ею в целостности "духовного бытия", характерно и для др. философов религ.-идеалистич. направления, трактовавших антиномии этического и эстетического, эстетического и религиозного и т.п. (Бердяев, Вышеславцев и др.).
Своеобразным эстетизмом, родственным в ряде черт Ницше и философии жизни, проникнуты соч. К. Леонтьева и В. Розанова, предвосхитивших нек-рые мотивы позднейшей бурж. Э. - фрейдизма и интуитивизма (Розанов), критики массового иск-ва и нивелировки культуры (Леонтьев) и др.
Влияние позитивизма в России во 2-й пол. 19 в. прослеживается в растворении Э. в истории культуры и "поэтике" у Веселовского ("историч. школа" в литературоведении) и др. Теория художеств. образа, основывающаяся на философии языка, развивается в соч. Потебни и его учеников (харьковская "психологич. школа"). В 10-20-х гг. 20 в. складывается "формальная школа" в литературоведении, изучающая конструкцию художеств. формы и факторы, ее слагающие. Цельное истолкование содержательно-смысловых и формальных особенностей произведения в их взаимообусловленности дает M. M. Бахтин, введший в художеств.-эстетич. анализ также идею "диалогического сознания". Т. зр. феноменологич. Э. развивал Шпет. Диалектику художеств. формы и эстетич. категорий разрабатывал А. Ф. Лосев, много занимавшийся также проблемами символа и мифа.
Становление и развитие м а р к с и с т с к о й Э. Новый подход к эстетич. проблематике у Маркса и Энгельса связан с выработкой ими материалистич. понимания истории. В "Экономич.-филос. рукописях 1844 г." Маркс высказывает важные мысли о формировании эстетич. чувств в процессе трудовой практики человека, об опредмечивании человека и очеловечивании природы, об отличающем человека от животного свободном подходе к любому предмету согласно его "мере" и о формировании материи по "законам красоты" (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произв., 1956, с. 566 и др.). В "Немецкой идеологии" и др. соч. 40-х гг. формулируются идеи Маркса и Энгельса о классовой природе всякой идеологии и связи ее с материальными условиями ее возникновения, об иск-ве как особом роде духовного произ-ва, связи его с различными формами разделения труда, о враждебности частной собственности свободному развитию человеч. способностей, о меркантилизме товарно-денежных отношений и его несовместимости с развитием эстетич. эмоций. В переписке Маркса и Энгельса с Лассалем затрагивается широкий круг вопросов, связанных с теорией трагического. В период 1848-70-х гг. Маркс и Энгельс вскрывают социально-критич. значение творчества ряда крупнейших европ. писателей того времени. Во Введении к работе "К критике политич. экономии" Маркс вводит понятие "художественного освоения действительности", на основе историко-материалистич. концепции устанавливает несоответствие между общесоциальным (и техническим) и художеств. развитием (известные высокие и "классические" художеств. формы, как, напр., греч. эпос, возможны лишь при неразвитых обществ. отношениях), отмечает враждебность капиталистич. способа произ-ва иск-ву и поэзии. В связи с этой оценкой эстетич. потенций бурж. общества Маркс в 3-м т. "Капитала" говорит о возможностях расцвета иск-ва в коммунистич. обществе в связи с сокращением времени, затрачиваемого на материальное произ-во. В 70-80-х гг. Маркс и Энгельс уточняют сложный характер взаимодействия между базисом и надстройкой. В письмах Энгельса М. Гаркнесс и М. Каутской защищается иск-во "тенденциозное" и реалистическое.
Среди ближайших последователей Маркса и Энгельса, работавших в области Э. в конце 19 - нач. 20 вв., - А. Лабриола, П. Лафарг, А. Бебель, Ф. Меринг, Р. Люксембург, К. Либкнехт, К. Цеткин и в особенности Г. В. Плеханов, к-рый развил "трудовую теорию" происхождения иск-ва в первобытном обществе ("Письма без адреса", 1899-1900) и в своих лит.-эстетич. соч. обосновывал социологич. подход к иск-ву. Сформулированная Плехановым идея "двухактной" критики иск-ва (поиски "социологич. эквивалента" художеств. явления и затем его эстетич. оценка) заключала в себе возможность упрощенного его толкования, механич. разделения эстетич. и социологич. моментов, что впоследствии нашло отражение в вульгарном социологизме 20-х гг., сводившем иск-во к выражению классовой "психоидеологии" (В. Фриче, В. Переверзев и др.).
Методологич. основы марксистской Э. были в ряде существ. пунктов углублены и развиты Лениным. Это прежде всего относится к ленинской теории отражения, к разработке Лениным диалектики общего и единичного, внутреннего и внешнего, субъекта и объекта, сущности и явления, формы и содержания, без к-рой невозможно понять сущность эстетического и характер художеств. образа. В статьях о Толстом Ленин дал пример диалектич. анализа противоречий между методом и мировоззрением художника. Ленинские идеи реализма в иск-ве, его высказывания о роли "мечты" и "фантазии" легли в основу теории социалистического реализма. Большой вклад в развитие марксистско-ленинской эстетич. мысли внесли Боровский, Ольминский, Луначарский, Горький и др.
В процессе критики "вульгарной социологии" в 30-х гг. была поставлена проблема объективной истинности художеств. произведений (Г. Лукач, М. Лифшиц, В. Р. Гриб и др.), что сопровождалось более глубоким и основат. обращением к эстетич. наследию классиков марксизма (1-е изд. сб. "Маркс и Энгельс об иск-ве", М., 1933), изучение к-рого продолжается и по сей день. В 30 - 40-е гг. окончательно сложилась теория социалистич. реализма как метода социалистич. иск-ва, получили разработку проблемы партийности, народности и реализма в иск-ве.
В сер. 50-х гг. в сов. Э. прошли дискуссии - о сущности эстетического, предмете и специфике иск-ва, о реализме, связях Э. с кибернетикой и семиотикой и др. В дискуссии о природе эстетического (обзор ее см. всб. "Эстетическое", М., 1964) выявились расхождения между т.н. природниками, понимающими эстетическое как некое природное свойство предметов наряду с физич., биологич. и т.п. их свойствами (Г. Н. Поспелов, И. Ф. Смольянинов, П. С. Трофимов и др.), и т.н. общественниками, отстаивающими обществ. природу эстетического как порождения трудовой деятельности человека, коллективной историч. практики (Л. Н. Столович, С. С. Гольдентрихт, В. В. Ванслов, В. И. Тасалов, Ю. Б. Борев и др.). При этом эстетическое характеризуется последними как та сторона человеч. деятельности, в к-рой выражается свобода человека от грубо утилитарных потребностей и их животного удовлетворения, бескорыстный подход к освоенному человеком предмету и наслаждение им как самостоят. ценностью. Разработка аксиологич. проблематики в 60-х гг. и выявление ценностной природы эстетического (М. С. Каган, Л. Н. Столович, Н. Чавчавадзе, Н. И. Крюковский и др.) вновь сделали актуальным вопрос о специфике эстетич. ценностей, их взаимосвязи с др. классами ценностей: взаимоотношении эстетического и этического, эстетического и полезного и т.д. (К. Кантор, Г. Апресян и др.).
Вопрос о сущности эстетического ставился в тесной связи с вопросом о природе и специфике иск-ва (А. И. Буров и др.) и взаимоотношении эстетического и художественного (Г. Н. Поспелов и др.). Ряд работ посвящен проблеме прекрасного (Н. А. Дмитриева, В. В. Ванслов), рассматриваемого как одно из проявлений эстетического (Л. Н. Столович и др.), проблемам эстетич. идеала (Ю. Н. Давыдов - см. "Вопросы Э.", вып. 7, М., 1965; О. В. Лармин, В. М. Муриан), художеств. освоения действительности (В. И. Тасалов - см. "Вопросы Э.", вып. 1, М., 1958; С. С. Гольдентрихт), реализма в иск-ве (В. Днепров, С. Вайман и др.), художественного образа, его структуры и историч. форм (П. Палиевский, В. Кожинов, Г. Гачев и др.), содержания и формы в иск-ве (В. Ванслов, И. Виноградов, К. Горанов), психологии иск-ва (Б. М. Теплов и опубл. в наст. время кн. Л. С. Выготского, Психология иск-ва, М., 1965, написана в 1925), эстетич. проблемам отд. иск-в и их специфики (С. Раппопорт, А. Зись и др.), применения к анализу художеств. произв. методов и понятий семиотики и кибернетики (Ю. Лотман, В. Зарецкий, Л. Переверзев, Р. Зарипов и др.; см также "Труды по знаковым системам", опубл. "Уч. зап. Тартуского гос. ун-та", 1964-69, вып. 1-4). Появились сводные и обобщающие труды по Э., дающие систематич. изложение эстетич. категорий (М. С. Каган, Ю. Б. Борев и др.). Ряд работ посвящен истории Э. (А. Ф. Лосев, В. Ф. Асмус, М. Ф. Овсянников), критике совр. бурж. Э. (М. А. Лифшиц, А. Карапетян, А. Г. Егоров, Ю. Н. Давыдов и др.). Наконец, разрабатываются проблемы технич. Э.: эстетич. и социологич. аспекты техники, взаимоотношения человека и машины, машины и природы (В. Тасалов, К. Кантор), а также вопросы, связанные с эстетич. оформлением быта, воспитанием художеств. вкуса и эстетич. воспитанием вообще (сб. ст. "Э. поведения", М., 1964, и др.).
Эстетическое как предмет Э. Согласно учению Маркса, развитому им в "Экономич.-филос. рукописях 1844 г.", опредмечивание и распредмечивание как деят. процесс самопорождения человека представляют собой наиболее универсальную характеристику способа его существования в мире. Взятые в их эстетич. аспекте, они представляют собой процесс выражения, самовыявления человека и его "сущностных сил" через предмет и в предмете, и притом процесс, к-рый запечатлевается в чувственно воспринимаемых внешних формах. По мысли Маркса, "человеческая сущность и есть истинная о б щ н о с т ь людей" (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 1, с. 447) и "ч е л о в е ч е с к а я сущность природы существует только для о б щ е с т в е н н о г о человека..." (Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произв., 1956, с. 589), так что природа выступает как опредмеченная обществ. сущность, а общество как очеловеченная природа (см. тамже, с. 591-92). Поскольку эти идеи Маркса лежат в основе понимания эстетического большинством совр. сов. эстетиков, эстетическое, или предмет Э., можно было бы охарактеризовать след. образом: это непосредственно данная или внешне чувственная выразительность внутр. жизни предмета, к-рая запечатлевает в себе двусторонний процесс "опредмечивания" общественной человеч. сущности и "очеловечивания" природы и к-рая воспринимается как самостоятельная, бескорыстно созерцаемая жизненная ценность.
Выразительность предметных форм как ставший результат процесса выражения всегда есть синтез двух планов - внешнего, выявляющего, и внутреннего, выявляемого. Самый термин "выражение" указывает на некое активное самопревращение внутреннего во внешнее, самораскрытие человека вовне, и, т.о., выражение всегда есть нечто символическое, поскольку один его план (выражающее) является означением, знаком другого (выражаемого). Эстетическое, будучи выражением, не является, т.о., чисто вещественной данностью, натуралистич. предметностью, но чувственные и вещественно-природные его характеристики выступают как носители нек-рого смысла (значения, ценности), раскрывающегося через вещи и их чувств. свойства. Преодоление натуралистич. понимания эстетического в сов. Э. конца 50-60-х гг. и отнесение эстетического к области ценностей ставит вопрос о специфич. характере эстетич. ценности.
Эстетическое есть прежде всего нек-рое чувств.-предметное бытие, некий эмпирич. факт, имеющий сложный физико-физиолого- психолого-социальный состав. Это эмпирич. бытие в его чувств. качествах есть бытие нек-рого нераздельно слитого с ним (но вместе с тем и отличного от них) смысла, и только как явленная данность этого смысла оно является эстетическим. Т.о., специфику эстетического следует искать в этом нераздельном слиянии чувственно-материальных и идеально-смысловых моментов, вследствие чего оно занимает как бы промежуточное положение между сферой единичных материальных предметов и областью отвлеченной мысли. В истории эстетики эстетическое неоднократно характеризовалось как нек-рое срединное бытие между "идеальным" и "реальным", "чувственным" и "смысловым" и т.п. (объединение теоретич. и практич. способностей в эстетич. способности суждения у Канта, прекрасное как тождество реального и идеального у Шеллинга, как "чувств. явление идеи", нераздельное и равновесное единство духовного и телесного у Гегеля и др.). В эстетическом все чувственно и осязаемо и в то же время все осмысленно и выразительно. Выделяя в эстетическом, понятом как выражение, выражаемое (сущность, смысл, значение) и выражающее (явление, факт, означающее), можно выделить в истории эстетики следующие характерные типы учения об эстетическом с т. зр. понимания соотношения между этими моментами.
Во-первых, можно мыслить сущность (выражаемое) и явление (выражающее) как существующие, и при этом сущность - являющейся в явлении (Платон, Плотин, Прокл, Фихте, Шеллинг, Гегель). С этой т. зр. эстетическое не будет просто вещью или телом, симметрией или к.-л. внешней формой, ибо тело может быть и не эстетическим, а несиммет-рическое может оказаться эстетическим. Эстетическое с этой т. зр. будет лишь совершенным пребыванием явленной сущности в вещи, материи, предельная организованность материи с т. зр. смысловой явленности, или выраженности сущности.
Во-вторых, можно мыслить сущность и явление существующими, но явление - не раскрывающим сущности, и сущность - не проявляющейся ни в бытии, ни в сознании (Кант и неокантианство). С этой т. зр. эстетическое как нечто явленное и вместе с тем сущностное может быть только возможным "основоположением" явления (Коген), его гипотетич. предпосылкой (т.е. явление рассматривается нами так, как "если бы" оно содержало в себе некую сущность, хотя этому представлению и не может быть приписана к.-л. реальность).
В-третьих, можно мыслить существующей только сущность и отрицать, что вообще имеются к.-л. отличные от нее ее проявления. В крайней форме этот абстрактный рационализм проявляется в истории Э. редко и скорее выступает как тенденция, чем законченная система (Декарт и Э. картезианства). Для теорий этого рода характерно отождествление эстетического с нек-рой логической, моральной или к.-л. иной идеальной сущностью, поскольку аспект внешнего выявления какого-то внутр. содержания отрицается ими (отождествление эстетич. идеи со "здравым смыслом" в картезианской Э., "правдой" у Шефтсбери, сведение эстетического к моральному у Л. Толстого и т.п.).
В-четвертых, наконец, можно отрицать наличие к.-л. сущности и мыслить существующими только явления (т. зр. эмпирич. психологизма и естеств.-науч. позитивизма). Поскольку явление берет здесь функции сущности, оно неизбежно абсолютизируется. Эстетическое выводится здесь из эмпирич. особенностей тех или иных наблюдаемых фактов, так что эту т. зр. можно было бы назвать натуралистической. Таковы, напр., психологич. учения о прекрасном в англ. философии 18 в. (Гоббс, Беркли, Юм); физико-акустич. объяснение явлений консонанса и диссонанса у Гельмгольца; натуралистич. теория Спенсера, определяющего прекрасное как то, что упражняет наибольшее количество нервов без переутомления. Наконец, сюда же относится характерное для вульгарной социологии сведение эстетического к социально-экономич. отношениям и интересам. Разумеется, приведенные четыре осн. типа соотношения между выражаемым и выражающим дают лишь возможные осн. логич. типы этого соотношения и в истории в чистой форме не встречаются, но существуют как преобладающая тенденция, нередко перекрещиваясь друг с другом. В каждом из этих типов разрабатывается своя, специфич. тема, характеризующая определ. сторону эстетического. Так, четвертый тип констатирует чувственно-образный, пространственно- временной аспект эстетического, третий тип - те отвлеченные обобщения, к-рые входят в его состав, второй тип выделяет в его чувств. материале и формальных обобщениях момент смыслового выражения, данного как "основоположение" эстетического, и только первый дает необходимую диалектич. связь и взаимное порождение всех моментов, конституирующих эстетическое.
Исходя из этого, можно уяснить специфич. характер эстетического в сопоставлении его с логическим, этическим и полезным. Непосредственно созерцаемая очевидность эстетического отличает его от дискурсивно-опосредствованной очевидности логического, достигаемой в процессе разного рода выводов и умозаключений. Как нечто непосредственно данное в созерцании эстетическое отличается от этического, в основе к-рого лежит волевое усилие, акт волевого выбора и осуществления нравств. ценности. Эстетическое может вступать в конфликт с моральным, когда, напр., объектом непосредств. любования становятся пороки, безнравств. поступки. В бурж. Э. с сер. 19 в. получили известное распространение учения эстетич. имморализма, культивирующие чисто "эстетическое" отношение к миру в его извращенной оторванности и противопоставлении этич. отношению. Однако нормальное понимание эстетического и морального требует их гармонии, при к-рой созерцат. любование и нравств. волевые усилия находились бы в согласии друг с другом.
Самоценный характер эстетического отличает его от полезного, когда предмет рассматривается не как объект бескорыстного любования, а лишь как средство для осуществления нек-рой цели. Коллизия между эстетическим и полезным, неизбежная при односторонне потребительском подходе к вещам и чисто утилитарной ориентации произ-ва, в принципе совершенно необязательна: полезность предмета нисколько не исключает его эстетич. ценности и наоборот. Задача согласования эстетического и полезного постоянно осуществляется, напр., в архитектуре, прикладном иск-ве, разнообразных видах художеств. пром-сти и т.п.
Наконец, следует остановиться на взаимоотношении эстетического и художественного. Эстетическое шире художественного: оно может относиться к природе, обществу, человеч. личности, тогда как художественное относится только к предметам человеч. творчества - произведениям иск-ва. Эстетическое есть непосредств. выразительность любых явлений действительности, художественное же представляет собой специфически осуществленное человеком воплощение эстетического в том или ином специфич. материале. Наряду с общеэстетич. категориями - прекрасного, возвышенного, безобразного и т.п., художественное характеризуется и рядом специфич. категорий, связанных со структурной идейно-материальной реализацией произведений иск-ва (образ, стиль, жанр и т.п.).
В целом эстетическое характеризуется неразрывной связью сторон, казавшихся абстрактной метафизике несовместимыми друг с другом, и представляет собой единую и нераздельную целостность - субъективного и объективного, мышления и чувственности, сущности и явления, идеи и образа, идейной образности и эмоций, эмоциональной идейной образности и волевого акта, бессознательного и сознательного, иррационального и рационального, незаинтересованного любования и утилитарного использования, созерцательного и деятельного, органически живого и технически сделанного. Недиалектич. выдвижение на первый план той или другой односторонней противоположности является давно пройденным этапом в истории Э. и свидетельствует о неумении понять эстетическое как нек-рое целостное и живое единство.
Эстетическое не может существовать вне общественного, в т.ч. общественно-личного бытия (к-рое само по себе может быть и не эстетическим). Оно представляет собой опредмеченное обществ.-личное бытие, выступающее как объект незаинтересованного и самодовлеющего любования, и в качестве такового играет важную роль в гармонич. упорядочивании всякого обществ.-историч. бытия. Эту особенность эстетического прекрасно выразил Маркс в одном из рассуждений 1844 - 45-х гг., к-рое более чем на столетие задало тон всей марксистской Э.
"Предположим, - говорит Маркс, - что мы производили бы как люди. Каждый из нас в процессе своего производства вдвойне утверждал бы - и самого себя и другого. В этом случае - 1. Я в моем производстве опредмечивал бы мою индивидуальность, ее своеобразие, и в силу этого в самом процессе деятельности я наслаждался бы индивидуальным проявлением жизни, а в созерцании предмета испытывал бы индивидуальную радость, осознавая в нем свою личность, как опредмеченную, чувственно-созерцаемую и потому абсолютно бесспорную силу.
2. В твоем наслаждении пользованием моим продуктом я бы непосредственно наслаждался сознанием того, что моим трудом удовлетворена человеческая потребность, опредмечена человеческая сущность и что моим трудом поэтому создан предмет, соответствующий потребности некоторого другого человеческого существа.
3. Я был бы для тебя посредником между тобой и родом, осознавался и воспринимался бы тобою как продолжение, восполнение твоего собственного существа, как необходимая, неотъемлемая часть тебя самого, - и тем самым я осознавал бы, что утверждаю себя самого в твоем чувстве любви.
4. Я моим индивидуальным жизненным проявлением непосредственно созидал бы твое жизненное проявление, и в моей индивидуальной деятельности я осуществлял бы мою истинную сущность, мою человеческую, мою общественную сущность.
Наши продукции были бы одновременно зеркалами, из которых навстречу нам лучезарно сияли бы наши сущности" (MEGA, Bd 3, Abt. 1, В., 1932, S. 546-47).
В этом рассуждении Маркс рисует жизнь коммунистич. общества в будущем. Он хочет сказать, что индивидуально-общественная жизнь и красота будут здесь одним и тем же, т.е. диалектич. единством противоположностей. И это единство, согласно его концепции, будет состоять в таком выражении внутр. субъекта во внешнем объекте или в таком воспроизведении жизни, когда продукт этого выражения или воспроизведения будет совмещать в себе внутреннюю истинную сущность творящего, т.е. творец будет бескорыстно любить творимое, а творимое будет представлять собой опредмеченную, чувственно-созерцаемую и вызывающую наслаждение жизнью бесспорную силу или, др. словами, в этом продукте будут совмещаться непосредственная жизненная заинтересованность с принципом самодовлеющей и вполне бескорыстной созерцат. ценности творящего для творимого и творимого для творящего в их общей родовой жизни.
Лит.: Общие работы по Э. Маркс К. и Энгельс Ф., Об иск-ве. [Сб.], т. 1-2, М., 1967; Ленин В. И., О лит-ре и иск-ве. [Сб.], М., 1969; Кант И., Критика способности суждения, Соч., т. 5, М., 1966; Шеллинг Ф. В. И., Философия иск-ва, [пер. с нем.], М., 1966; Гегель Г. В. Ф., Лекции по Э., Соч., т. 12-14, М.-Л., 1938-58; новое изд. - Э. в 4-х тт., т. 1-2, М., 1968-69; Шиллер Ф., Статьи по Э., Собр. соч., т. 6, М., 1957; Чернышевский Н. Г., Эстетика, М., 1958; Грос К., Введение в Э., пер. с нем., К.-X., [1899]; Липпс Т., Эстетика, в кн.: Философия в систематич. изложении..., СПБ, 1909; Евлахов А. М., Введение в философию художеств. творчества, т. 1-2, Варшава, 1910-12; т. 3, Ростов н/Д., 1917; Христиансен Б., Философия иск-ва, СПБ, 1911; Саккетти Л. Α., Э. в общедоступном изложении, 2 изд., т. 1-2, СПБ, 1913; Гаман Р., Эстетика, пер. с нем., М., [1913]; Лало Ш., Введение в Э., пер. с франц., М., 1915; Mейман Э., Эстетика, пер. с нем., ч. 1-2, М., 1919-20; Кроче Б., Э. как наука о выражении и как общая лингвистика, пер. с итал., ч. 1, М., 1920; Кон И., Общая Э., М., 1921; Лосев А. Ф., Диалектика художеств. формы, М., 1927; Волькенштейн В., Опыт совр. Э., М.-Л., 1931; Буров А. И., Эстетич. сущность иск-ва, М., 1956; Гартман H., Эстетика, пер. с нем., М., 1958; Основы марксистско-ленинской Э., М., 1960; Столович Л. Н., Предмет Э., М., 1961; Ингарден Р., Исследования по Э., пер. с польск., М., 1962; Горанов К., Содержание и форма в иск-ве, пер. с болг., М., 1962; Теория лит-ры, кн. 1-3, М., 1962-65; Каган М. С., Лекции по марксистско-ленинской Э., ч. 1-3, Л., 1963-66; Эстетич. очерки, [вып. 1-2], М., 1963-67; Трофимов П. С., Э. марксизма-ленинизма, М., 1964; Крюковский Н., Логика красоты, Минск, 1965; Поспелов Г. Н., Эстетическое и художественное, М., 1965; Борев Ю. Б., Введение в Э., М., [1965]; Банфи Α., Эстетика, в его кн.: Избранное, пер. с итал., М., 1965; Гольдентрихт С. С., О природе эстетич. творчества, М., 1966; Переверзев Л. Б., Иск-во и кибернетика, М., 1966; Моль Α., Теория информации и эстетич. восприятие, пер. с франц., М., 1966 (имеется библ.); Борьба идей в Э. 5 Гегелевский и 5 Междунар. конгрессы по Э., М., 1966; Давыдов Ю. Н., Иск-во и элита, М., 1966; Ηатев Α., Иск-во и общество, пер. с болг., М., 1966; Марксистско-ленинская Э., М., 1966; Зись А. Я., Иск-во и Э. Введение в искусствоведение, М., 1967; Адамян Α. Α., Статьи по Э., Ер., 1967; Тасалов В. И., Прометей или Орфей. Иск-во "технич. века", М., 1967; Кантор К. М., Красота и польза. Социологич. вопросы материально-художеств. культуры, М., 1967; Лифшиц М. А. и Рейнгардт Л. Я., Кризис безобразия, М., 1968; Павлов Т. Д., Основни въпроси на марксистско-ленинската естетика, т. 1, С., 1958; Kainz F., Vorlesungen über Ästhetik, W., 1943 (библ.); Carritt E. F., Introduction to aesthetics, Ν. Υ., 1949; Dufrenne M., Phénoménologie de l'expérience esthétique, v. 1-2, P., 1953; Huber K., Ästhetik, Ettal, 1954; Вayer R., Traité d'esthétique, P., 1956; Beardsley M. C., Aesthetics: problems in the philosophy of criticism, N. Y., 1958 (библ.); Hauser Α., Philosophie der Kunstgeschichte, Münch., 1958; Lukacs G., Ästhetik, [Bd] 1 - Die Eigenart des Ästhetischen, Hlbd 1-2, В., 1963.
История Э. Амфитеатров Е. В., Историч. очерк учений о красоте и иск-ве, X., 1890; Миронов А. М., История эстетич. учений, Каз., 1913; Самсонов Н. В., История эстетич. учений, ч. 1-3, М., [1915]; Аничков Е., Очерк развития эстетич. учений, в сб.: Вопр. теории и психологии творчества, т. 6, вып. 1, X., 1915; Зивельчинская Л. Я., Опыт марксистского анализа истории Э., М., 1928; Илиев Α., История на естетиката, С., 1954; Совр. книга по Э. Антология, пер. с англ., Μ., 1957, Гилберт К., Кун Х., История Э., [пер с англ.], Μ., 1960, Маца И. Л., История эстетич. учений, M., 1962, История Э. (Памятники мировой эстетич мысли), т. 1-4-, M., 1962-67-; Овсянников Μ. Φ., Смирнова З. В., Очерки истории эстетич учений, M., 1963, Лосев Α. Φ., История антич Э. (ранняя классика), Μ., 1963, его же, История антич. Э. Софисты, Сократ, Платон, M., 1969, Лосев Α. Φ., Шестаков В. П., История эстетич. категорий, Μ., 1965, Асмус В. Φ., Нем. Э. 18 в., Μ., 1963, его же, Вопросы теории и истории Э., Сб. ст., M., 1968, Zimmermann R., Geschichte der Aesthetik als philosophischer Wissenschaft, W., 1858, Leveque Ch., La science du beau, t. 2, Ρ., 1872, Schasler M., Kritische Geschichte der Aesthetik, Β., 1872 (Aesthetik als Philosophie des Schönen und der Kunst, Bd 1), Hartmann Ε. von, Die deutsche Ästhetik seit Kant, В., 1886, Knight W. A., The philosophy of the beautiful, being outlines of the history of aesthetics, L., 1891, Bosanquet B., A history of aesthetics, 2 ed., L.-Ν. Υ., 1904, Croce В., Problemi di estetica e contributi alla storia dell'estetica italiana, Bari, 1910, Spitzer H., Untersuchungen zur Theorie und Geschichte der Ästhetik, Bd 1, Graz, 1913, Lоtze H., Geschichte der Ästhetik in Deutschland, Münch, 1913, Borinski Κ., Die Antike in Poetik und Kunsttheorie, Bd 1, Lpz., 1914, Moos Ρ., Die deutsche Ästhetik der Gegenwart, Bd 1-2, Stuttg.-Β., 1920-31, Utitz Ε., Geschichte der Ästhetik, Β., 1932, Feldman V., L'esthétique francaise contemporaine, Ρ., 1936 (библ.), Menéndez y Pelayo M., Historia de las ideas estéticas en Espana, 3 ed., v. 1-5, Santander, 1940, De Вruyne Ε., Die Geschiedenis van de Aesthetica, v. 1-5, Antw.-Amst., 1950-55, Sarno Α., Filosofia poetica, Bari, 1956, Lukáсs G., Beiträge zur Geschichte der Ästhetik, [2 Aufl. ], В., 1956, Markwardt B., Geschichte der deutschen Poetik, Bd 1-4, В., 1956-59, Momenti e problemi di storia dell'estetica, pt 1-2, Mil., 1959, Pandey К. С., Indian aesthetics, 2 ed., Varanasi, 1959 (Comparative aesthetics, v. 1), Morpurgo-Tagliabue G., L'esthétique contemporaine, Mil., 1960, Bayer R., Histoire de l'esthétique, P., 1961, Morawski St., Studia z historii myśli estetycznej 18 i 19 wieku, Warsz., 1961, Grassi Ε., Die Theorie des Schönen in der Antike, Köln, 1962 (Geschichte der Ästhetik, Bd 1), Tatarkiewicz W., Historia estetyki, 2 wyd., t. 1-2, Wr., 1962, Munro Th., Oriental aesthetics, Cleveland, 1965, Aschenbrenner К., Isenberg A., Aesthetic theories studies in the philosophy of art, Ν. Υ., 1965.
Библ. Вольценбург О. Э., Библиография изобразит. иск-ва, ч. 1, вып. 1, Π., 1923, Каган M. С., Лекции по марксистско-ленинской Э., ч. 3, Л., 1966 (библ. указат.), Draper J. W., The eighteenth century English aesthetics: a bibliography, Hdlb., 1931, Hammond W. A., Bibliography of aesthetics and of the philosophy of the fine arts from 1900 to 1932, Ν. Υ., 1934
Периодич. издания. Вопросы теории и психологии творчества, т. 1-10, X., 1907-12; Вопросы Э. Сб. ст., вып 1-8-, Μ., 1959-68-; О совр. бурж. Э. Сб. ст., вып 1-4-, 1963-66-; Вопросы технич. Э., вып 1-, М., 1968-; "Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft" (Stuttg., 1906-43), "Journal of Äesthetics and Art Criticism" (Ν. Y., с 1941-), "Jahrbuch für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft" (Stuttg., с 1951-) См. также лит. при ст. Искусство, Прекрасное, Реализм (в иск-ве), Художественный образ
А. Лосев. Москва.