Приглашаем посетить сайт
ИНТУИЦИЯ
ИНТУИЦИЯ (лат. intuitio - пристальное всматривание). В истории философии понятие И. включало чрезвычайно многообразное и разноречивое содержание.
1) И. как обыкновенный биологич. инстинкт, непосредственно указывающий живому существу то, что необходимо для продолжения жизни. На этом понимании Бергсон построил свою антиинтеллектуалистич. интуитивистскую философию "творч. эволюции". И. у Бергсона противопоставляется рассудку, разуму и науке как форма проявления "жизненной силы", составляющей сущность бытия.
2) И. как чувств. форма познания - ощущения и восприятия, к-рые противопоставляются рассудку и мышлению, но к-рые, как это обнаруживает диалектич. метод, отнюдь не лишены элементов рассудка, ибо иначе они не были бы средствами познания. Несмотря на полную, казалось бы, очевидность и естественность чувств. И., никогда не было недостатка в ее критиках и отрицателях. Если в начале греч. философии имело место учение о чувственно воспринимаемых элементах (земля, вода, воздух, огонь) у ионийцев, то уже с элейцев (см. Парменид В1,2; Зенон А 21; Мелис А 14) начинается никогда не прекращавшаяся в антич. философии критика чувств. восприятий, как настолько текучих, смутных, неопредел. и ложных, что они будто бы уже не давали никакого материала для человеч. знания. Истинность чувств. И. отвергается не только идеалистом Платоном (Theaet., 157a189в.) (а в новое время также Лейбницем, см. "Новые опыты о человеч. разуме", М.-Л., 1936), но и нек-рыми материалистами. Напр., у Левкиппа (А 33), Демокрита ["ощущения ложны" (70 А 22), "исполнены тьмы" (68 В 165)] и Метродора (70 А 22).
В истории математики большую роль сыграло понятие рацион. И., в к-рой нет никакой грубой чувственности, но зато нет и никакой мистич. нагрузки. Таковы все, напр., геометрич. образы. Такая разумная И. является основанием вполне здравого, точного, очевидного и максимально науч. знания и мышления (см. Интуиционизм).
3) И. как учение рационалистов, находящих непосредств. знание в самих операциях рассудка или разума - т.н. интеллектуальная И. Декарт в "Правилах для руководства ума" пишет: "П о д интуицией я разумею не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчетливое, что оно не оставляет никакого сомнения в том, что мы мыслим, или, что одно и то же, прочное понятие ясного и внимательного ума, порождаемое лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция..." (Избр. произв., М., 1950, с. 86). Спиноза говорит об интуитивном знании: "Этот род познания ведет от адекватной идеи о формальной сущности каких-либо атрибутов бога к адекватному познанию сущности вещей" (Избр. соч., М., 1957, т. 1, с. 439). Он поясняет это на примере нахождения четвертого числа пропорций по данным трем числам. То же и у Лейбница (см. "Новые опыты о человеч. разуме", М.-Л., 1936, с. 318). В такой интеллектуальной И. совершенно нет ничего сверхъестественного или необычного. Просматривая таблицу умножения, без труда можно заметить, что она составлена на основе примитивного и вполне непосредств. присоединения одной единицы к другой. Точно так же во всяком умозаключении, напр. в силлогизме, мы были бы вполне беспомощны, если в этой, с виду только рассудочной операции, не опирались бы и на самую обыкновенную И., что особенно убедительно, когда посылки силлогизма изображаются в виде кругов. Это - вполне здоровый рационализм, противо-положный кантовскому, поскольку Кант, отрицая у человека способность интеллектуальной И., должен был волей-неволей для спасения точности науки признать пространство и время априорными, т.е. идеально неподвижными и раз навсегда данными чувственными И. Интеллектуальная И. у Декарта, Спинозы, Лейбница, X. Вольфа и Мальбранша противоположна также и той интеллектуальной И., к-рую эти философы понимали просто как здравый смысл (включая, правда, религ. веру) вопреки будто бы пустому рассудку в учениях своего времени.
Интеллектуальной И. старых рационалистов родственна И. феноменологов нач. 20 в. Разница, однако, здесь огромная. Феноменологи типа Гуссерля или Мейнонга понимали философию как описание сущности всего того, что появляется в сознании, причем все эти сущности понимались безотносительно к тому, соответствует ли этим сущностям что-нибудь в реальном мире или не соответствует. Такая идеалистич. позиция делала всю эту феноменологию самой бессильной философией, доходящей иной раз до полного нигилизма. Интеллектуальная И. странным образом оказывалась здесь служанкой нигилизма, в к-ром отразилось разложение современной бурж. философии.
Родственна этому и система имманентного интуитивизма Шуппе и Лосского, к-рые, впрочем, не решаются полностью отказаться от онтологии, хотя их безоговорочный интуитивный имманентизм едва ли давал им к.-н. право оставлять нетронутой субстанциальность познаваемого объекта. Интересно то, что одновременно с этими течениями нач. 20 в. термин "И." применялся неокантианцами, и прежде всего Когеном и Наторпом, для обозначения того, что они называли "переживанием", противопоставляя это последнее всякому мышлению и лишая его всех познават. элементов. Это была какая-то вполне иррациональная, слепая И.
4) И. как скрытый, затаенный и бессознат. первопринцип творчества. Такие учения о подсознательной и организующей все творчество И. выдвинули Бергсон и Фрейд.
5) От всех этих положит. и отрицат. учений об И. нужно отличать спекулятивное учение об И., когда И. и рассудок трактовались как подчиненные моменты цельного знания, а само цельное знание на них не сводилось, но было в сравнении с ними чем-то новым. Здесь было множество разных теорий.
Гегель диалектически совмещал непосредственное и опосредствованное знание в своей системе, построенной именно на интеллектуальной И., понимаемой им в плане идеалистич. диалектики. Еще дальше шли антично-средневековые сторонники интеллигибельной И., т.е. Платон в своем учении о созерцании идей, Аристотель в своем учении о самосозерцании перводвигателя (Met. XII, 7 и 10) и о превосходстве созерцат. жизни человека (Ethic, Nic. VI и Polit. VIII), неоплатоники, ср.-век. философы от Августина до Николая Кузанского. К этому же пониманию И. примыкали в новое время романтики (Новалис, Шеллинг) и Фихте. Самый термин "интеллигибельный" не значит ничего другого, как "умопостигаемый", но здесь имелось в виду не просто постижение умом, а еще особая мистич. действительность, к-рая и признавалась предметом чистого мышления. Вместе с тем история философии полна попыток рассматривать И. не отдельно от противоположных ей рассудочных операций, а вместе с ними, как единое целое. Элементы подобного рода диалектич. единства И. и рассудка встречаются у многих авторов античности, средневековья и нового времени, причем эту диалектику пытались строить как идеалисты, так и материалисты. Представителями этой диалектики в области идеализма были Николай Кузанский и Гегель.
Т.о., общим для различных толкований понятия И. является подчеркивание момента непосредственности в процессе познания, в отличие (или в противопоставление) от опосредствованного (дискурсивного) характера логич. мышления.
Материалистич. диалектика усматривает рациональное зерно понятия И. именно в этой характеристике элемента непосредственности в познании, к-рое есть единство чувственного (непосредственного) и рационального (опосредствованного). В то же время нигде и никогда не существует И. в чистом и изолированном виде. Всякий интуитивно данный предмет требует определения, т.е. познается не только интуитивно и непосредственно, но анализируется рассудком. Однако в процессе познания дискурсивное осмысление данных не всегда выделяется как особая, ступень, а осуществляется в порядке своеобразного обобщения непосредственно от исходных данных к результату. При этом знание выступает здесь как опосредствующее звено в виде накопленного опыта. Такова науч. И., И. врачебная, И. художественная и т.д. Только диалектика дает точное и строгое учение о единстве противоположностей И. и рассудка, и потому только диалектика и может определить как подлинную сущность И., так и ее место в человеч. познании, мышлении и практике.
Лит.: Энгельс Ф., Диалектика природы, М., 1955, с. 24; Diels H., Elementum, Lpz., 1899; Lagercrantz O., Elementum, Uppsala (Lpz.), 1911; Aars К. В., Die intellektuelle Anschauung im System Platons,"Z.Philos. und philos. Kritik", 1911, Bd 143, S. 190-99; Wiсhmann Ο., Platos Lehre von Instinkt und Genie, "Kant-Studien", 1917, Erg.-H. 40; Казанский А. П., Учение Аристотеля о значении опыта при познании, Одесса, 1891; Ланц Г., Момент спекулятивного трансцендентализма у Плотина, "Ж. Мин-ва нар. просвещения", 1914, No 1, с. 84-138; Аrnou В., Le désir de Dieu dans la philosophie de Plotin, P., [1921]; Söhngen О., Das mystische Erlebnis in Plotins Weltanschauung, Lpz., 1923.
Бэкон Ф., Новый Органон, пер. с англ., Л.-М., 1938 (классич. теория научного использования чувственной И.); Локк Д., Опыт о человеческом разуме, Избр. филос. произв., т. 1, М., 1960 (кн. 2 о значении чувственных И.); Половцова Р. Н., К методологии изучения философии Спинозы, "Вопр. филос. и психол."; 1913, кн. 118 (III) (много важных мыслей об интуитивном характере рационализма нового времени); Кожевников В. Α., Философия чувства и веры в ее отношениях к литературе, ч. 1, М., 1897; Асмус В. Ф., Учение о непосредственном знании в истории философии нового времени, "Вопр. философии", 1959, No 11, стр. 128-140 (о Канте, Фихте и Гегеле); Гегель, Феноменология духа, Соч., т. 4, М., 1959; Маркс К. и Энгельс Ф., Святое семейство.., Соч., 2 изд., т. 2; их же, Немецкая идеология, там же, т. 3; Давыдов Ю. Н., Борьба вокруг гегелевской "Феноменологии духа" в философии XIX - первой половины XX в., М., 1960 (автореф. дисс).
Бергсон Α., Творческая эволюция, пер. с франц., М.-СПБ, 1914 (особенно гл. 2); его же, Философская интуиция, в кн.: Новые идеи в философии, сб. 1, СПБ, 1912, с. 1-28; Husserl Ed., Logische Untersuchungen, Tl 2, Halle, 1901, 2 изд., 1921, гл. 6-8 (о чувственной и категориальной И.); Лосский Н., Обоснование интуитивизма, 2 изд., СПБ, 1908; Джемс Б., Многообразие религиозного опыта, М.,1910; Гольдер О., Наглядное представление и мышление геометрии, в кн.: Новые идеи в математике. Сб. 8, СПБ, 1941, с. 53-116.
А. Лосев. Москва.