Приглашаем посетить сайт
ГИПОТЕЗА
ГИПОТЕЗА (от греч. ὑπόϑεσις - основа, предположение)
1) Особого рода предпо- ложение о непосредственно ненаблюдаемых формах связи явлений или причинах, производящих эти явления.
2) Особого рода умозаключение, в форме к-рого происходит выдвижение нек-рого предположения.
3) Сложный прием, включающий в себя как выдвижение предположения, так и его последующее доказательство.
Гипотеза как предположение. Г. выступает в двоякой роли: либо как предположение о той или иной форме связи между наблюдаемыми явлениями, либо как предположение о связи между наблюдаемыми явлениями и внутр. производящей их основой. Г. первого рода называются о п и с а т е л ь н ы м и, а второго - о б ъ я с н и т е л ь н ы м и. В качестве научного предположения Г. отличается от произвольной догадки тем, что удовлетворяет ряду требований. Выполнение этих требований образует условия состоятельности Г. Первое условие: Г. должна объяснять весь круг явлений, для анализа к-рого она выдвигается, по возможности не противореча ранее установл. фактам и науч. положениям. Однако, если объяснение данных явлений на основе непротиворечия известным фактам не удается, выдвигаются Г., вступающие в противоречие с ранее доказанными положениями. Так возникли многие фундамент. Г. науки.
Второе условие: принципиальная проверяемость Г. Гипотеза есть предположение о нек-рой непосредственно ненаблюдаемой основе явлений и может быть проверена лишь путем сопоставления с опытом выведенных из нее следствий. Недоступность следствий опытной проверке и означает непроверяемость Г. Надо различать двоякого рода непроверяемость: практич. и принципиальную. Первая состоит в том, что следствия не могут быть проверены на данном уровне развития науки и техники, но в принципе их проверка возможна. Практически непроверяемые в данный момент Г. не могут отбрасываться, но они должны выдвигаться с известной осторожностью; наука не может сосредоточивать свои осн. усилия на разработке таких Г. Принципиальная непроверяемость Г. состоит в том, что она не может дать следствий, допускающих сопоставление с опытом. Яркий образчик принципиально непроверяемой Г. дает предложенное Лоренцем и Фицджеральдом объяснение отсутствия интерференционной картины в опыте Майкельсона. Предположенное ими сокращение длины любого тела в направлении его движения принципиально не может быть обнаружено никаким измерением, т.к. вместе с движущимся телом такое же сокращение испытывает и масштабная линейка, при помощи к-рой будет производиться измерение. Г., к-рые не ведут ни к каким наблюдаемым следствиям, кроме тех, для объяснения к-рых они специально выдвигаются, и будут принципиально непроверяемыми. Требование принципиальной проверяемости Г. есть, по самой сути дела, требование глубоко материалистическое, хотя его и пытается использовать в своих интересах идеализм, особенно логический позитивизм, к-рый выхолащивает из требования проверяемости объективное содержание, сводя его к пресловутому началу принципиальной наблюдаемости (см. Верифицируемости принцип) или к требованию операционалистского определения понятий (см. Операционализм). Позитивистские спекуляции на требовании принципиальной проверяемости не должны приводить к объявлению самого этого требования позитивистским. Принципиальная проверяемость Г. - чрезвычайно важное условие ее состоятельности, направленное против произвольных конструкций, не допускающих никаких внешних обнаружений, никак не проявляющих себя вовне.
Третье условие: приложимость Г. к возможно более широкому кругу явлений. Из Г. должны выводиться не только те явления, для объяснения к-рых она специально выдвигается, но и возможно более широкий класс явлений, непосредственно, казалось бы, не связанных с первоначальными. Т. к. мир представляет собой единое связное целое и единичное отдельное существует лишь в той связи, к-рая ведет к общему, Г., предложенная для объяснения к.-л. сравнительно узкой группы явлений (если она верно охватывает их сущность), непременно окажется имеющей силу и для объяснения каких-то др. явлений. Напротив, если Г. ничего не объясняет, кроме той специфич. группы явлений, для понимания к-рой она и была специально предложена, то это значит, что она не схватывает общей основы этих явлений, что она в значит. своей части произвольна. Такие Г. носят название гипотез ad hoc, т.е. Г., выдвигаемых исключительно и только для объяснения данной, немногочисл. группы фактов. Напр., Г. квантов была первоначально предложена Планком в 1900 для объяснения одной сравнительно узкой группы фактов - излучения абсолютно черного тела. Осн. допущение этой Г. о существовании дискретных порций энергии - квантов - было необычно и резко противоречило классич. представлениям. Однако Г. квантов, при всей своей необычности и кажущемся характере Г. ad hoc, оказалась способной в дальнейшем объяснить исключительно широкий круг фактов. В частной области излучения абсолютно черного тела она нащупала общую основу, обнаруживающую себя во многих др. явлениях. Именно такой характер носят науч. Г. вообще.
Четвертое условие: наивозможная принципиальная простота Г. Это не должно пониматься как требование легкости, доступности или простоты математич. формы Г. Действит. простота Г. заключается в ее способности, исходя из единого основания, объяснить по возможности более широкий круг различных явлений, не прибегая при этом к искусств. построениям и произвольным допущениям, не выдвигая в каждом новом случае все новых и новых Г. ad hoc. Простота науч. Г. и теорий имеет объективный источник и не должна смешиваться с субъективистской трактовкой простоты в духе, напр., принципа экономии мышления. В понимании объективного источника простоты науч. теорий существует коренное различие между метафизич. и диалектич. материализмом, к-рый исходит из признания неисчерпаемости материального мира и отбрасывает метафизич. веру в некую абс. простоту природы. Простота Г. относительна, поскольку относительна "простота" самих объясняемых явлений. За кажущейся простотой наблюдаемых явлений познание раскрывает их внутр. сложность. Науке постоянно приходится отказываться от старых простых концепций и создавать новые, могущие на первый взгляд казаться значительно более сложными. Задача состоит в том, чтобы не останавливаться на констатации этой сложности, а идти дальше, к раскрытию того внутр. единства и диалектич. противоречия, той общей связи, к-рая лежит в основе этой сложности. Поэтому с дальнейшим прогрессом знаний новые теоретич. построения необходимо приобретают принципиальную простоту, хотя и не совпадающую с простотой прежней теории. Соблюдение осн. условий состоятельности Г. еще не превращает ее в теорию, но при их отсутствии предположение вообще не может притязать на роль науч. Г.
Гипотеза как умозаключение. Умозаключение Г. состоит в перенесении субъекта из одного суждения, обладающего данным предикатом, в др. суждение, имеющее сходный предикат и нек-рый неизвестный пока субъект. На Г. как особое умозаключение впервые обратил внимание М. Каринский, переоценивший, однако, свое открытие и включивший в умозаключение Г. не только выдвижение нек-рого предположения, но и процесс его последующего доказательства. Выдвижение любой Г. начинается всегда с изучения того круга явлений, для объяснения к-рого эта Г. создается. С логич. точки зрения это означает, что происходит формулировка установочного суждения для построения Г.: X есть Р1 и Р2 и Р3 и т.д., где Р1, Р2 - открытые исследованием признаки изучаемой группы явлений, а X - неизвестный пока носитель этих признаков (их причина). Среди имеющихся суждений ищется такое, к-рое по возможности содержало бы в себе те же частные предикаты Р1, Р2 и т.д., но при уже известном субъекте (S): S есть Р1 и Р2 и Р3 и т.д. Из двух имеющихся суждений и делается вывод: X есть Р1 и Р2 и Р3; S есть P1 и Р2 и Р3, следовательно, X = S.
Приведенное умозаключение и есть умозаключение Г. (в этом смысле - гипотетич. умозаключение), а полученное в выводе суждение и есть Г. По внешнему виду гипотетич. умозаключение напоминает вторую фигуру категорич. силлогизма, но с двумя утвердит, посылками, что, как известно, представляет логически неправомерную форму вывода. Но это сходство оказывается внешним. Предикат установочного суждения, в отличие от предиката в посылках второй фигуры, имеет сложное строение и в большей или меньшей степени оказывается специфичным, что дает возможность качеств. оценки вероятности того, что при совпадении предикатов есть сходство и в субъектах. Известно, что при наличии общевыделяющей посылки вторая фигура дает достоверный вывод и при двух утвердит. суждениях. В этом случае совпадение предикатов делает вероятность совпадения субъектов равной 1. В случае невыделяющих суждений эта вероятность колеблется от 0 до 1. Обычные утвердит. посылки во второй фигуре не дают оснований для оценки этой вероятности, и поэтому вывод здесь логически неправомерен. В гипотетич. умозаключении такая оценка производится на основе сложного характера предиката, в большей или меньшей степени приближающего его к специфич. предикату выделяющего суждения.
Дедуктивное развитие и п р о в е р к а Г. Образование Г., проходящее в форме особого умозаключения, образует первую стадию Г. Последующими стадиями являются дедуктивное развитие Г. и ее проверка. Дедуктивная стадия Г. имеет прежде всего самостоят. значение, вытекающее из осн. назначения Г. - объяснить нек-рую группу явлений, что значит - дедуцировать из данной Г. осн. черты этих явлений. Но дедуктивное развитие Г. имеет и другое, вспомогат. для целей проверки значение. Оно состоит в получении следствий из данной Г. и необходимо по двум причинам: а) Г. есть предположение о чем-то непосредственно ненаблюдаемом, и для сопоставления ее с опытом надо получить из нее такие следствия, к-рые допускают опытную проверку; б) гипотетич. умозаключение не замкнуто в себе самом, и в силу этого необходимо предполагает нечто вне себя - совокупность дедуцированных из Г. следствий.
Сопоставление получ. из Г. следствий с опытом представляет процесс проверки Г. Если эти следствия (хотя бы нек-рые из них) не подтверждаются опытом, то по modus tollens условно-категорич. умозаключения мы заключаем о ложности данной Г. Сложнее обстоит дело с доказательством истинности Г., т.к. подтверждение опытом к.-л. следствия Г. не является достаточным основанием для вывода о ее истинности. Исследуя эту проблему, традиц. логика выделила 3 пути доказательства Г.: 1) Скрытая причина, о к-рой говорила Г., становится со временем доступной прямому наблюдению. 2) О данной группе явлений строятся все возможные Г., и в ходе последующей проверки все они, кроме одной, отвергаются. Тогда одна оставшаяся Г. и будет истинной (апагогич. доказательство). 3) Выведение доказываемой Г. из нек-рых более общих положений. Эти три пути доказательства Г. имеют огранич. значение. Первый путь, как правило, применим лишь к Г. о единичных явлениях. Третий путь неприменим к наиболее общим и наиболее фундаментальным Г. науки. Наконец, второй путь для Г. о сколько-нибудь сложных и широких группах явлений практически просто неосуществим. Осн. недостаток традиц. постановки вопроса о процессе превращения Г. в теорию состоял в чрезвычайно упрощенном его понимании. Метафизич. мышление не в состоянии понять процесс познания как бесконечный процесс перехода ко все более и более глубокой сущности. Для него познание есть овладение некоей последней, абсолютной сущностью.
Соответственно этому и превращение Г. в теорию мыслилось в виде некоего единичного акта и внимание устремлялось на поиски такой формы, к-рая давала бы возможность одноактного, единовременного доказательства Г., причем это доказательство метафизически понималось как переход от чисто вероятного знания к абс. истине в последней инстанции. На самом деле доказательство Г. не означает превращения ее в абс. истину, якобы не способную к дальнейшему развитию. Доказанная Г., выражая сущность определенного порядка, остается относит. истиной, но она уже не может быть просто отброшена наукой. Ее осн. положения по мере проникновения в более глубокую сущность, подвергшись ограничениям и уточнениям, сохранят непреходящее значение. Ошибочно и понимание превращения Г. в теорию как единичного акта. Это сложный и многосторонний процесс практич. подтверждения Г. Раскрытые традиц. логикой три формы этого превращения входят в осн. путь практич. доказательства Г. как его частные моменты. Самостоят. значение они приобретают лишь в немногих, сравнительно простых случаях.
С логич. стороны процесс всесторонней практич. проверки остается процессом подтверждения опытом следствий Г. Подтверждение опытом каждого отд. следствия Г. не доказывает еще самой Г. - это неправомерный вывод от истинности следствия к истинности основания. Но во всесторонней практич. проверке Г. мы имеем дело с чем-то бóльшим, чем простая сумма заключений от следствия к основанию, - с подтверждаемой опытом системой положений, в основе к-рых лежит доказываемая Г. и к-рые в своей совокупности объясняют широкий круг явлений, предсказывают новые, ранее неизвестные эффекты, перекидывают мосты между ранее казавшимися совершенно несвязанными областями и т.д. Подтверждение одного следствия доказывает очень мало, ибо это следствие может вытекать и не из данной Г., а из какой-то другой. Но чем большее число различных следствий данной Г. подтверждается опытом, тем меньше вероятность того, чтобы все они могли быть так же хорошо выведены из др. гипотезы или гипотез. Таков общий ход доказательства Г. и в естествознании и в обществ. науках. Ленин, рассматривая создание Марксом материалистич. понимания истории, отмечает, что при своем возникновении это была Г., но "...со времени появления "Капитала" - материалистическое понимание истории уже не гипотеза, а научно доказанное положение". И это потому, отмечает Ленин, что в "Капитале" дается объяснение с единой точки зрения общественной формации как целого - "именно общественной формации, а не быта какой-нибудь страны или народа, или даже класса и т. п." (Соч., 4 изд., т. 1, с. 125). "Капитал" Маркса - это образец всестороннего развития и обоснования исходной Г. и тем самым ее науч. доказательства.
Видное место в процессе всесторонней проверки Г. занимает предсказание на ее основе новых данных, совершенно не имевшихся в виду при выдвижении Г.
В связи с развитием естествознания, подчеркивание роли опыта в познании природы, борьба с умозрит. подходом к ней привели к одностороннему отрицанию роли Г. в познании (Бэкон, Ньютон и особенно т.н. ньютонианцы). Однако уже в 18 в. раздаются протесты против такой односторонней т. зр. (напр., статья Дидро о Г. в Энциклопедии и др.). Развитие науки делает все более очевидной роль Г. в познании. Это находит свое отражение и в спец. исследованиях о Г. Если в 17 в. учебники логики (напр., логика Пор-Рояля) вообще не содержат упоминания о Г., то в учебниках 19 в. раздел Г, уже является непременным разделом.
Классич. оценка роли Г. в познании дана Энгельсом, называвшим Г. "формой развития естествознания, поскольку оно мыслит" ("Диалектика природы", 1955, с. 191). Вопрос о роли объяснит. Г. тесно связан с материалистич. или идеалистич. пониманием познания. Если познание является отражением действительности, то Г. не может ограничиваться лишь установлением зависимостей между наблюдаемыми явлениями, а должна раскрывать внутр. "механизмы", производящие эти явления. С т. зр. идеалистич. эмпиризма (и прежде всего позитивизма) единств. объектом науки являются данные субъективистски понимаемого опыта, а задача науки состоит лишь в установлении зависимостей между этими данными. Если для установления этих зависимостей мы и прибегаем к тем или иным Г. о внутр. "механизме" явлений, то эти Г. играют чисто вспомогат. роль и не должны пониматься как изображение действительности. "Количество и смена вытесняющих друг друга гипотез, при отсутствии у естествоиспытателей логической и диалектической подготовки, легко вызывают у них представление о том, будто мы неспособны познать с у щ н о с т ь вещей" (Энгельс Ф., там же). Объяснительные Г. объявляются только "рабочими Г.", удобными для тех или иных целей, но не имеющими реального значения. На самом деле, любая Г., оправдываемая практикой, не является только "рабочей", а в большей или меньшей степени схватывает какой-то момент объективной истины. Совр. наука свидетельствует об огромной важности объяснит. гипотезы (см. С. И. Вавилов, Собр. соч., т. 3, с. 156-57, 282-85), говоря о методах физики, выделяет два чрезвычайно общих метода, называя их физикой принципов и физикой гипотез. Второй метод состоит в построении объяснит. Г., раскрывающих внутр. структуру наблюдаемых явлений и объясняющих эти явления как следствия нек-рого, лежащего в их основе "механизма". Таким методом построена, напр., статистич. механика, исходящая из атомистич. Г. и углубляющая построенную методом принципов термодинамику (см. Принцип). Оба эти метода - феноменологич. метод принципов и метод объяснит. ("модельных") Г. - в действит. развитии науки взаимно проникают и обогащают друг друга. Метод объяснит. Г. на первых стадиях развития физич. наук был связан с построением наглядных, механич. моделей. Совр. развитие науки привело к появлению очень важной его разновидности, могущей быть названной методом математич. Г., или методом математич. моделей. Совр. физика проникла в такие области действительности, где для изучаемых ею объектов уже нельзя подобрать соответствующих наглядных образов, связанных с миром нашего обычного повседневного опыта. В этих условиях исключит. значение приобретает построение математич. модели для объяснения изучаемых явлений. Этим методом построены важнейшие разделы совр. физики, напр., такие, как волновая механика или общая теория относительности.
Лит.: Энгельс Ф., Диалектика природы, М., 1955; его же, Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии, М., 1955; Ленин В. И., Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?, Соч., 4 изд., т. 1, с. 121-25; его же, Материализм и эмпириокритицизм, там же, т. 14; Тимирязев К. Α., Научная гипотеза, Собр. соч., т. 8, [М.], 1939, с. 463-68; Вавилов С. И., Ленин и современная физика, Собр. соч., т. 3, М., 1956; его же, Физика, там же; его же, Ньютон и современность, там же; Логика, под ред. Д. П. Горского и П. В. Таванца, М., 1956, гл. 13; Введенский А. И., Логика как часть теории познания, М.-П., 1917, с. 232-38; Каринский М., Классификация выводов, в кн.: Избранные труды русских логиков XIX в., М., 1956, с. 157-77; Mилль Д. С., Система логики силлогистической и индуктивной, М., 1914, с. 442-62; Hавиль Э., Логика гипотезы, пер. с франц., СПБ, 1882; Пуанкаре Α., Наука и гипотеза, 2 изд., СПБ, 1906.
Л. Баженов. Москва.