Приглашаем посетить сайт
КОНВЕНЦИОНАЛИЗМ
КОНВЕНЦИОНАЛИЗМ (от лат. conventio - соглашение) - идеалистич. направление в филос. истолковании науки, согласно к-рому в основе математич. и естественнонауч. теорий лежат произвольные соглашения (условности, определения, конвенции), выбор к-рых регулируется лишь соображениями удобства, целесообразности, "принципом экономии мышления" и т.п. К. возник в нач. 20 в. в условиях революции в естествознаний, когда нек-рые ученые, не знавшие диалектики, сделали идеалистич. выводы из таких достижений науки, как относительности теория, неэвклидовы и многомерные геометрии, распространение метода аксиоматического и т.п.
Основоположником К. был Пуанкаре, развивший К. в применении к физике и особенно к математике. Аксиоматизация ряда математич. дисциплин, развитие неэвклидовых геометрий [показавших, что одному и тому же пространству могут соответствовать различные, но эквивалентные (в смысле: изоморфные, см. Изоморфизм) друг другу геометрии, а одной и той же геометрии - различные системы удовлетворяющих ей объектов ] привели его к выводу, будто геометрия не имеет опытного происхождения и ничего не говорит о реальном мире; математик сам творит "факты этой науки, или скажем иначе, их творит его каприз" ("Наука и метод", СПБ, 1910, с. 17); лежащие в основе математич. теорий (в частности, геометрии) системы аксиом суть произвольные соглашения; основанием для предпочтения одной системы другой является "удобство" или "полезность" системы. Последняя понимается в духе, близком к прагматизму; геометрия, с т. зр. Пуанкаре, "не истина, но она полезна" ("Наука и гипотеза", СПБ, 1906, с. 58). К. извращал подлинное отношение между теорией, объективной действительностью и практич. деятельностью людей: "удобство", "полезность", "экономность" к.-л. естеств.-науч. теории является следствием (но отнюдь не основанием) ее объективной истинности; "мышление человека "экономно", когда оно п р а в и л ь н о отражает объективную истину, и критерием этой правильности служит практика, эксперимент, индустрия" (Ленин В. И., Соч., т. 14, с. 157).
Ни один представитель К. не мог провести последовательно свою т. зр. Уже Пуанкаре пришлось наложить в качестве ограничения на произвольность выбора аксиом требование их непротиворечивости. Однако первые же попытки доказательства непротиворечивости нек-рых систем аксиом (напр., неэвклидовой геометрии) показали, что это фактически удается сделать лишь тогда, когда можно указать хотя бы одну интерпретацию, т.е. область объектов (либо непосредственно вещественных, либо абстрактных, но находящихся на более низкой ступени абстракции), для к-рых данная система аксиом превращается в систему истинных предложений, т.е. область, для к-рой эти аксиомы имели бы конкретный, содержат. смысл, к к-рой они были бы приложимы и отображением к-рой они служили бы. Непротиворечивость оказалась зависимой от истинности. Фактически это признавал для арифметики сам Пуанкаре. В вопросе о непротиворечивости арифметики он отказался от положений К., считая аксиомы арифметики не произвольными соглашениями, а "очевидными истинами" (правда "очевидность" истолковывалась им в духе кантианства).
Следующий "взлет" К. падает на 30-е гг., когда он был связан с ошибочными выводами, сделанными нек-рыми зарубежными философами и логиками из развития математич. логики. Математич. логика ввела понятие о формальной системе как особом "языке", с помощью к-рого могут быть выражены определ. разделы науки и к-рый имеет свой синтаксис (см. Логический синтаксис) и свою семантику (см. Логическая семантика). К. этого периода особенно явно выражен в ранних работах Карнапа (Логич. синтаксис языка - R. Carnap, Logische Syntax der Sprache, 1934) и Айдукевича. Карнап сформулировал принцип, названный им "принципом терпимости", согласно к-рому в основу каждой естеств.-науч. теории можно положить любую систему аксиом, любую совокупность правил синтаксиса, или "языковых форм". "Мы не хотим устанавливать запреты, ... мы хотим достигать соглашений... В логике нет морали. Каждый может строить свою логику, т.е. свою языковую форму, как он хочет. Он должен только давать ... четкие синтаксические определения того, как он строит свою логику" (указ. соч., с. 44-45). Но и Карнап не смог последовательно провести свою т. зр., т.к. открытым оставался вопрос, на каком языке нужно формулировать эти определения и как судить о том, "четко" они сформулированы или нет. Без признания необходимости пользоваться обычным языком и обычной содержат. логикой ответить на эти вопросы было нельзя. Поэтому начиная с 40-х гг. Карнап видоизменил свой принцип и стал утверждать, что предпочтение одной логической системы, "языковой формы", другой делается на основании эффективности достигнутых с ее помощью результатов (см., напр., "Значение и необходимость", М., 1959, с. 320), что было приближением к признанию значения практической проверки теоретических выводов науки.
Аналогичную эволюцию проделал и Айдукевич, к-рый в своих ранних работах ("Картина мира и аппаратура понятий" - К. Ajdukiewicz, Das Weltbild und die Begriffsapparatur, в журн. "Erkenntnis", 1934, Bd 4, и "Мировые перспективы науки" - "Die wissenschaftliche Weltperspektive", в сб. докл.: Einheit der Wissenschaft, [1935 ]) развивал т. зр. т. н. "радикального К.", согласно к-рой изображение мира в науке зависит от выбора понятийного аппарата, причем в этом выборе мы свободны. Однако в дальнейшем, особенно в условиях демократич. Польши, Айдукевич отказался от этой т. зр. и стал говорить только о свободе выбора терминологии и о требовании твердого соглашения ученых о точном значении тех или иных науч. терминов ("терминологич. К.") (см. особенно в работе "Вопросы и направления философии"- "Zagadnienia i kierunki filozofii", 1949). В науке, утверждал теперь Айдукевич, "нет положений, которые имели бы характер конвенций. Конвенционален смысл, придаваемый в науке терминам (понятиям), которые в обиходном языке имели неопределенное значение. Конвенционален способ, посредством которого наука уточняет эти понятия" ("Коnwencjonalne pierwiastki w nauce", в журн.: "Wiedza i Zycie", Warsz., 1947, No 4, S. 312).
В наст. время несостоятельность К. обнаружилась в полной мере и К. в чистом виде не встречается (хотя в мето до логич. анализе науч. знания за рубежом имеются отд. его проявления).
Нe следует думать, что употребление в науке таких выражений, как "допустим, что... и согласимся", "договоримся о том, что..." и т.д., неизбежно влечет за собой уступку К. Такие выражения просто указывают на то, что, напр., из ряда эквивалентных систем аксиом выбирается к.-л. одна. К. заключается не в признании возможности подобной эквивалентности и существования соглашений в науке, а в игнорировании пределов, в к-рых эти соглашения имеют силу, в непонимании того, что эти пределы обусловлены самой действительностью и что в основе существования эквивалентных друг другу теоретич. систем (исчислений, формализов. языков и т.п.) лежит объективно существующее многообразие явлений внешнего мира.
В совр. филос. лит-ре термин "К." иногда понимают более широко, обозначая им любую филос. теорию, утверждающую произвольность мышления, независимость его от внешнего мира (см., напр., ст. К. в кн.: Н. Аббаньяно, Словарь по философии - N. Abbagnano, Dizionario di filosofia, [1961 ]; И. Фолькельт, Очевидность и истина - J. Volkelt, Gewissheit und Wahrheit, 1918; а также А. Шафф, Некоторые проблемы марксистско-ленинской теории истины, пер. с польск., 1953, и др.); в этом смысле К. оказывается и философия Ницше, и прагматизм, и т.н. лингвистич. философия и др. течения бурж. филос. мысли. Однако такое употребление термина "К." мало удачно, т.к. объединяет весьма разнородные филос. направления.
Лит.: Пуанкарэ Α., Последние мысли, пер. [с франц. ], [П. ], 1923; Франк Ф., Философия науки. Связь между наукой и философией, пер. с англ., М., 1960; Haрский И. С., Критика К. как методологич. основы совр. позитивизма, "Вест. МГУ". Серия 8. Экономика, философия, 1961, [No ] 1; Nagel Ε., Nature and convention, "J. Philos.", 1929, v. 26, No 7; Black M., Conventionalism in geometry, "Philos. Sсi.", 1942, v. 9, No 4; Winch P., Nature and convention, в кн.: Proceedings of the Aristotelian society, v. 60, L., 1960, p. 231-52; Gould J. Α., The origin of Poincaré's conventionalism, "Rev. Intern. Philos.", 1961, No 55.
И. Добронравов. Москва.