Приглашаем посетить сайт
САНТАЯНА
САНТАЯНА (Santayana) Джордж (16 декабря 1863, Мадрид - 26 сентября 1952, Рим) - американский философ, писатель, поэт, эссеист. Родился в семье испанского дипломатического чиновника. С 1872 жил в США (Бостон). В 1886 закончил Гарвардский университет, два года учился в Германии, в 1889 за работу о философии Р. Лотце (его научным руководителем был Дж. Ройс) получил степень доктора философии и в том же году начал преподавать на философском факультете Гарварда, с 1907 - профессор. В 1912, получив небольшое наследство, он навсегда покинул Америку. Несколько лет провел в Англии и Франции, с 1925 до кончины жил в Риме.
Творческая карьера Сантаяны началась с публикации философичных сонетов. Уже в них проявился особый склад его мировосприятия: вера в естественность причин всего происходящего, эстетизм и платонизм. В то время многие гарвардские философы приняли дарвиновскую натуралистическую парадигму, и самым болезненным для них был вопрос о статусе религии. Как и У. Джеймс, Сантаяна видел источник религии в природном свойстве людей поэтизировать реальность, но в отличие от него пришел к трудному для себя выводу, что в эмпирическом отношении она ложна, и принял позицию атеизма. Но эмпирическая ложность не умаляет ее первостепенной значимости. В своих ранних работах - "Чувство красоты" (Sense of Beauty. N. Y, 1896), "Люцифер, теологическая трагедия" (Lucifer. A Theological Tragedy". Chi.-N. Y, 1899), "Интерпретация поэзии и религии" (Interpretations of Poetry and Religion. N. Y., 1900), "Разум в религии" (Reason in Religion. N. Y, 1905), "Три философских поэта - Лукреций, Данте, Гёте" (Three Philosophical Poets - Lucretius, Dante, Goethe. N. Y, 1910) - он развивал тезис, что христианская доктрина стала эффективной, лишь воплотившись в искусстве. Раздумьями о религии проникнута и его поздняя работа "Идея Христа в Евангелии" (The Idea of Christ in the Gospels. N.Y.,1946).
Идею о том, что все формы культуры - продукты порождающей силы поэтического воображения, а не гносеологической способности отражения реальности, Сантаяна обосновывал в "Жизни разума" (The Life of Reason, ν. 1-5. N. Y, 1905-1906) с помощью эволюционного натурализма и прагматизма. Типы человеческого опыта - здравый смысл, социальные воззрения, религиозные верования, искусство и наука - различаются между собой характером доминирующего импульса. В науке доминирует практический импульс. Однако ее источником, как и поэзии, является способность воображения: ученый - это религиозный поэт, поднявшийся до высших уровней символизации. Продукты его поэтической моши отличаются от литературных степенью практической полезности. Философия также сродни искусству: ее задача состоит не в теоретическом объяснении мира, ав том, чтобы помочь человеку рефлексивно выбрать для себя моральноэстетическую позицию по отношению к нему.
У Сантаяны были сложные отношения с Америкой. Себя он считал "гражданином мира" и "сторонним наблюдателем", однако писал он на английском языке и, где бы он ни жил, рефлексия о культуре и философии этой страны составляла значительную часть его творчества: "Благородная традиция в американской философии" (The Genteel Tradition in American Philosophy- Santayana G. Winds of Doctrine. N. Y, 1913; Philosophical Opinion in America. L., 1918), "Характер и мнение в Соединенных Штатах" (Character and Opinion in the United States. N. Y, 1920), "Благородная традиция в Заливе" (The Genteel Tradition in an Bae. N. Y, 1931). Поэтому вполне оправданна позиция историков, зачисляющих его в классики американской мысли.
В 1920 Сантаяна принял участие в сборнике "Очерки критического реализма" (Essays in Critical Realism. N. Y, 1920), в котором семь преподавателей американских университетов выступили с обоснованием эпистемологического дуализма и опровержением эпистемологического монизма неореалистов. В написанном им разделе "Три доказательства реализма" он утверждал, что объяснение субъект-объектного отношения требует идеи посредника - идеальных сущностей; логическое же доказательство реализма невозможно: гарантом реализма является природная "животная вера".
В книге "Скептицизм и животная вера" Сантаяна определил стратегию на сочетание натурализма и платонизма, которую он реализовал в четырех томах "Царств бытия" (The Realisms f Being, ν. 1-4. N. Y, 1927-1940). Четыре "царства"- это не онтологический аналог реальности, а различения качественно разных аспектов опыта человека - материального, психологического, идеального. "Царство сущности" - это любое идеальное содержание сознания: числа, идея лунного затмения, драматургия Шекспира, а также чистые возможности, напр. ненаписанные симфонии. "Царство материи" - это наше тело, физические вещи. "Царство истины" - это сегмент идеального "царства сущности", которому удалось реализовать себя в сфере материального существования. "Царство духа" - это ментальные состояния, проявляющиеся в чувствах людей, "моральном Я", познании, выступая посредником между "царством сущности" и "царством материи". Генетически первичным является "царство материи". Однако первичность не служит основанием для признания материи монистическим принципом бытия: "царства" нередуцируемы, обладают автономными статусами реальности, имеют разные характеристики. Сущности, напр., имеют бытие, но не имеют существования. Существовать - значит обладать субстанцией, находиться в движении, иметь пространственно-временные характеристики. Это то, чем обладает материя. Как и платоновские "формы", сущности самотождественны, индивидуальны, универсальны, бесконечны, вечны и неизменны. Часть из них, попадая в фокус интуиции человека, придает картине мира содержательное многообразие. Они принимаются за существующие в силу того, что через сознание (дух) проецируются на текучую материю. Подлинность "царства сущности" удостоверяется в непосредственной интуиции, о материи мы знать ничего не можем: она драпируется сущностями, и на ее существование намекает только наша "животная вера". В сфере сущностей наука и бред параноика равноценны, но в сфере практики наука приобретает характер рационального знания, когда ее теории оказываются прагматически удобными. При ложной интерпретации импульсов природы их "удары" побуждают изобретать новые теории.
В "Диалогах в преддверии ада" Сантаяна развивал свою давнюю мысль: жизнь, которую ведет человечество, "есть одновременно квинтэссенция и сумма безумия" (Dialogues in limbo. N. Y, 1928, p. 37). Чувство, разум, наука, мораль и религия вносят свои лепты в мифотворчество. Чтобы остаться здравым, следует отказаться от идеи открыть "одну-единственную истину" и принять безумие за "нормальное безумие". Лучшие средства, освобождающие из плена субъективности, не наука, а поэзия, искусство, религия, где нет познавательных претензий и мифологическая форма не скрыта от глаз. Однако у скептичного человека 20 в. традиционная религия уже не способствует рождению шедевров искусства, его воображение перекочевало в науку, которая суживает его потенциал. Нужна новая, интеллектуальная религия, и ее миссию должна взять на себя философия, но только такая, которая в состоянии выполнить прежде всего моральные и эстетические функции и способна учить искусство достижению гармонии с миром. Такой интеллектуальной "нецерковной религией" Сантаяна считал собственную философию.
В 1951 вышел последний труд Сантаяны "Господство и власть", который, как об этом гласит подзаголовок, содержит "размышления о свободе, обществе и правлении" (Dominations and Powers: Reflections on Liberty, Society and Government. N. Y, 1951 ). Сопоставления современных социальных и политических устройств привели его к выводу, что наилучшей формой правления была бы "тирания духовной элиты" (современный идеал платоновской республики), которая установит в глобальном масштабе "рациональный порядок". Консервативные взгляды Сантаяны, толкование политики как своего рода теологии, элитизм, а также его высказывания о полезности режима Муссолини для Италии вызвали критику со стороны демократически настроенных интеллектуалов.
Сантаяна внес существенный вклад в т. н. "золотой век американской философии". Этот вклад оценивается по-разному. одни интерпретаторы видят в философии Сантаяны тщет
ное усилие соединить платонизм с натурализмом, другие - воссоединить романтическую и рационалистическую традиции. Часто его упрекали за неприязнь к позитивистскому духу эпохи и отрыв от современности. В последнее время стали говорить о том, что он как раз ухватил дух современности, одним их первых заговорив о вхождении западной культуры в "пострациональную", "пострелигиозую", "постморальную" стадию. Сантаяна не оставил "школы" и не создал моды, хотя среди его почитателей были и такие известные, как У. Липман. Однако литературный стиль философствования (говорят, чтони до, ни после Сантаяны на английском языке никто не писал столь элегантной философской прозы), а также остроумие и ирония, свойственные его эссеистике, сделали его работы широко читаемыми новыми поколениями, а его афоризмы, метафоры, сарказмы до сих пор в ходу у журналистов.
Соч.: Egoism in German Philosophy. N. Y, 1916; Soliloquies in England. N.Y, 1922; The Unknowable. Oxf., 1923; Platonism and Spiritual Life. N.Y, 1927; Some Turns in Thought in Modern Philosophy. Cambr., 1933; The Last Puritan. N.Y, 1936; Obiter Scripta. N.Y, 1936; Persons and Places, 3 vol. N. Y, 1944-1953.
Лит.: Юдина Н. С. Джордж Сантаяна: "Царства бытия".- В кн.: Очерки по философии в США. XX век. М., 1999, гл. 4; МипНг. М. The Moral Philosophy of George Santayana. N.Y, 1939; The Philosophy of George Santayana, ed. by P. A. Schilpp. La Salle, 1940; Amett W. E, Santayana and the Sense of Beauty. Bloomington, 1955; Butler R. The Mind of Santayana. N. Y, 1956; Singer I. Santayana's Aesthetics: A Critical Introduction. Cambr., 1957; Munson Th. The Essential Wisdom of Santayana. N.Y, 1961; Sprigge T. L. Santayana: An Examination of his Philosophy L., 1974.
Н. С. Юлина