Приглашаем посетить сайт
ДОСТОЕВСКИЙ
Федор Михайлович [30.Х(11.ХI).1821 - 21.1(9.II).1881] - рус. писатель. Творчество Д., развивавшееся с 40-х гг. по 70-е гг. 19 в., отразило противоречия действительности и обществ. мысли в эпоху острой ломки социальных отношений и в России, и в Зап. Европе. В России смена старых феод. крепостнич. устоев новыми бурж. отношениями, сопровождаемая революц. потрясениями, привела к ощущению неустойчивости и ломке обществ. сознания, нравств. жизни, психологии и быта людей.
Личная судьба Д. обострила его интерес к социально-политич. учениям, придала трагич. характер его восприятию страданий народа и подавления человеч. личности. Мировоззрение Д. в 40-е гг. формировалось под влиянием идей революц. демократа и социалиста В. Г. Белинского и франц. утопич. социалистов, особенно Ш. Фурье. Известное влияние на Д. оказал Герцен. Осужденный в 1849 за участие в кружке социалиста-утописта М. В. Петрашевского, Д. был приговорен к смертной казни, отмененной лишь в последнюю минуту перед расстрелом, затем испытал 4 года каторги в Сибири и ок. 5 лет ссыльной солдатской муштры. Годы физич. и моральных страданий стали также годами душевного перелома и краха утопически-социалистич. иллюзий Д.
Возвратившись в Петербург в 1859, Д. стал выступать не только как художник, но и как активный публицист (в 60-е гг. - в журн. "Время" и "Эпоха", в 70-е гг. - в "Дневнике писателя"), развивая теорию т.н. "почвенничества", в нек-рых чертах сближающуюся со славянофильством. Д. утверждал особый путь историч. развития России, ее "мессианскую роль" в установлении счастья человечества. В это время Д. стал проповедовать единение народа с царем и православной церковью, выступать против рус. и мирового революц. социалистич. движения, утверждать философию религ. смирения и индивидуального нравств. совершенствования.
Являясь художником-мыслителем, Д. создавал реалистич. художеств, образы, насыщенные филос., политич. и этич. содержанием. Д. явился создателем жанра идеологич. романа. Он рисовал реалистич. человеч. характеры, для к-рых, как он писал в романе "Подросток", "логическая идея превращается в страстное чувство". Его герои, начиная с "Записок из подполья" (1864) и затем романов "Преступление и наказание" (1866), "Идиот" (1868), "Бесы" (1871-72), "Подросток" (1875)."Братья Карамазовы" (1879-80), - это высокоинтеллектуальные натуры. Поэтому взаимоотношения персонажей и развитие сюжетов в его произведениях определяются в значит. мере идеологич. конфликтами, острой борьбой идей - философских, политических, нравственных.
Эстетика Д., понимание им сущности и целей иск-ва, приводила его к созданию особых форм реалистич. иск-ва. Сам Д. так характеризовал свой художеств, метод: "У меня свой особенный взгляд на действительность (в искусстве) и то что большинство называет почти фантастическим и исключительным, то для... меня иногда составляет самую сущность действительного. Обыденность явлений и казенный взгляд на них по-моему не есть еще реализм, а даже напротив" (Достоевский Φ. Μ., Письма, т. 2, 1930, с. 169). В соответствии с этим в произведениях Д. натуралистич. сцены физич. страданий сочетаются с филос. символикой ("Легенда о великом инквизиторе" в "Братьях Карамазовых"), публицистич. газетные факты - с фантастикой, логич. абстрактные категории - с интуитивистскими элементами. Эти черты эстетики и художеств. метода Д. определили глубину художеств. обобщений, огромную силу критич. реализма, высокий интеллектуализм, пронизывающий все его художеств, творчество. В то же время мировоззрение Д. как художника и мыслителя было глубоко противоречивым.
Д. писал о себе еще в 1854: "... я - дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоило и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных" (там же, т. 1, 1928 с. 142). Эта автохарактеристика применима ко всем социально-филос. проблемам, к-рые поставлены в творчестве Д. Реалистич. основа творчества Д. - это мир человеч. страданий, в изображении к-рых Д. не знает себе равных. Страдания личности, ущемленной в своем человеч. достоинстве, достигают порой символич. звучания - в исповеди старика Мармеладова в "Преступлении и наказании", в сценах купли Настасьи Филипповны в "Идиоте", в рассказе Ивана Карамазова о затравленном собаками ребенке. Все формы изображения человеч. страданий, обусловленные делением общества на богатых и бедных, вызванные извращающей властью денег, проникнуты антибурж. пафосом и подлинным гуманизмом. Вместе с тем гиперболизация страданий приводит Д. к культу страданий и даже поэтизации их влияния на душу человека. Д. видит две формы реакции на унижение человека; слабых она превращает в кротких, сильных - в ожесточенных. Кротость приводит к теории смирения, к христ. тезису о необходимости пострадать за весь мир. Ожесточение приводит к теории анархо-индивидуалистич. бунта, к культу сильной личности, имеющей право даже на преступление во имя самоутверждения. Психология кротких приводит в области политики к реакц. охране существующих социальных отношений, неприятию насильств. мер протеста; в области теологии - к признанию бога, как высшего критерия истины. Психология ожесточенных приводит в области социальных отношений к бунтарскому протесту против законов эксплуататорского общества, к лозунгу "Все позволено". Иван Карамазов повторяет тезис Вольтера: "Я не бога не принимаю", а"... мира, им созданного, мира-то божьего... не могу согласиться принять" (Собр. соч., т. 9, 1958, с. 295). Это принципиальное для Д. расчленение двух тенденций в человеке ведет к противоречивым определениям сущности человеч. натуры и вопроса о том, что в ней преобладает, доброе или злое начало. В 1877 в "Дневнике писателя" Д. писал: "...зло таится в человечестве глубже, чем предполагают лекаря-социалисты, что ни в каком устройстве общества не избегнете зла..." (Полн. собр. худож. произв., т. 12, 1929, с. 210), но в том же году в "Дневнике" он восклицал: "...люди могут быть прекрасны и счастливы не потеряв способности жить на земле. Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей" (там же, т. 12, 1929, с. 122). На основе этих противоречивых взглядов о человеч. натуре строится и противоречивая система этич., политич. и филос. взглядов писателя.
Т.о., в мировоззрении Д. причудливо переплетаются гуманистич. и антигуманистич. черты; он оказывается в заколдованном круге бурж. сознания, к-рое не в силах разрешить противоречия бурж. отношений в условиях этого общества. Усматривая в революц. движениях своей эпохи лишь бунт ожесточенных одиночек, попирающих законы морали, он видел в этом выражение материализма, социализма и атеизма, против к-рых постоянно выступал. Нек-рые извращенные формы рус. революц. движения 70-х гг., в к-ром были анархистские черты (бакунизм и нечаевщина), он абсолютизировал как идеи революции вообще. В области философии истории Д. стоял на идеалистич. позициях, полагая, что невозможно построение общества на основах науки и разума, утверждая, что лишь идея бога дает социальную и нравств. опору человечеству. В то же время Д. понимал, что охранительные идеи, религиозность и идеалистич. философия не могут устранить мира человеч. страданий и сделать людей счастливыми. Создавая "Братьев Карамазовых", Д. писал, что он тревожится как бы богохульство и атеизм не оказались убедительнее религ. опровержений. До конца творч. пути Д. не смог разрешить этих противоречий. Для Д. характерны культ страданий и неприятие их, страх перед революцией и пристальный интерес к идеям социализма, мысль о неизбежности зла и мечта о гармоническом счастливом обществе.
Творчество Д. благодаря своей филос. насыщенности, гениальному проникновению в психологию личности и интеллектуальные искания человечества вызывало обостренный интерес среди представителей филос., эстетич. и художеств. мысли - русской и зарубежной. Противоречивость реалистич. метода определила разнородность влияния Д. на мировую лит-ру и эстетич. мысль. Символисты, декаденты, экспрессионисты, односторонне выделяя иррациональные и патологич. элементы в его произведениях, считали Д. своим художеств, учителем: Л. Андреев - в России, О. Уайльд - в Англии, С. Цвейг - в Германии, А. Жид, М. Пруст - во Франции.
В то же время гуманистич. антибурж. характер реализма Д. оказал плодотворное влияние на прогрессивных художников мира: Т. и Г. Маннов, Б. Келлермана, А. Зегерс - в Германии, Р. Роллана, Ш. Л. Филиппа - во Франции, т. Драйзера - в США и др.
А. Белкин. Москва.
Достоевский в современной буржуазной философии. Внутр. противоречивость мировоззрения и эстетики Д. породила крайне разнородные, прямо противоположные интерпретации его деятельности как художника и мыслителя. Одна группа бурж. философов считала его христ. вероучителем, проповедовавшим религ. мистич. тезис о необходимости пострадать за мировую вину человечества, теорию смирения и нравств. усовершенствования. С этими воззрениями выступали В. Розанов, Д. Мережковский, Н. Бердяев - в России, А. Масейна и др. - за рубежом. Др. группа бурж. философов превращала Д. в предшественника ницшеанских идей, певца сильной личности, апологета анархо-бурж. индивидуализма. Таким рисовали его Э. Лукка, Д. Арбан, И. Богатек, К. Герман и др.
Особенно большое внимание уделяют творчеству Д. представители экзистенциализма. Они пытаются представить Д., наряду с Кьеркегором и Ницше, как своего идейного предшественника. Предпринимаются попытки изобразить Д. как выразителя подлинно славянского духа, славянского мышления, к-рое якобы по своей сущности является экзистенциальным и заключается в том, что оно не отрывается от нравств. и этич. корней, от человеч. личности, функцией к-рой оно является.
Религ. экзистенциалисты и т.н. экзистенциалисты-атеисты толкуют творчество Д. по-разному. Представитель религ. экзистенциализма Л. Шестов утверждает, что пафос Д., как и Кьеркегора, направлен против удушающей человека власти безличного разума, необходимости. Тезис совр. экзистенциализма - наука и разум враги личности и ее свободы - Шестов приписывает Д. и заявляет, что Д. видит спасение личности в вере (см. Л. Шестов, Кирхегардт и Достоевский, "Путь", 1935, No 48). К такому пониманию творчества Д. близок также Ясперс, к-рый утверждает, что Д. оказал влияние на молодого Ницше, а последнего Ясперс считает непосредственным предтечей экзистенциализма (см. К. Jaspers, Einführung in die Philosophie, 1957). Осн. проблему, к-рая, по Ясперсу, мучила Д., позднее сформулировал Ницше в словах "бог умер", имея в виду то состояние совр. мира, при к-ром все духовные и нравств. ценности вместе с падением христианства утратили свое значение, а новых ценностей, к-рые могли бы заменить прежние, - нет. В творчестве Д., по Ясперсу, показана трагедия совр. человека, к-рый не может справиться с возникшей новой ситуацией - "обезбожением" мира. Убийца Раскольников, отцеубийца Иван Карамазов - вот люди, сделавшие логич. и прак-тич. вывод из атеизма. Сам Д. якобы считает единств. выходом для человека тот путь, к-рый выбирает Алеша Карамазов, - веру в бога, в любовь, в бессмертие.
Представители т.н. атеистич. экзистенциализма дают несколько иную трактовку произведений Д., хотя тоже признают, что осн. вопрос, к-рый ставит писатель, - это вопрос - как жить человеку без бога? Бог умер не только для Раскольникова или Карамазова - он умер и для самого Д., утверждал Калоо. Жизнь для Д. не имеет смысла. Утверждение себя перед лицом абсурда и абсурдным путем - путем самоубийства - вот, по Камю, смысл философии Д. Последний, т.о., выступает как религ. мыслитель или атеист, "познавший все глубины неверия", в зависимости от т. зр. экзистенциалистского интерпретатора. Т.о., совр. бурж. философы, используя противоречивый характер творчества Д., пытаются представить его как своего единомышленника.
П. Гайденко. Москва.
Соч.: Полн. собр. художеств, произв., т. 1-13, М., 1926-30; Собр. соч., т. 1-10, М., 1956-58, Письма, т. 1-4, М.-Л., 1928-59.
Лит.: Добролюбов Η. Α., Забитые люди, Полн. собр. соч., т. 2, [Л.], 1935; Горький М. О "карамазовщине". Еще о "карамазовщине". Собр. соч., т. 24, М., 1953; Луначарский А. В., Достоевский как мыслитель и художник, в кн.: Русская литература, М., 1947; его же, О "многоголосности Достоевского", в его кн.: Классики русской литературы, М., 1937; Ф. М. Достоевский в русской критике. Сб. статей, М., 1956; Ермилов В., Достоевский, М., 1956; Шкловский В., За и против. Заметки о Достоевском, М., 1957; Творчество Φ. Μ. Достоевского. [Сб. статей], М., 1959; Кирпотин В. Я., Достоевский и Белинский, М., 1960; Михайлова И. М., Мировоззрение Φ. Μ. Достоевского и его извращение в современной буржуазной философии, в кн.: Против современных фальсификаторов истории русской философии, М., 1960; Розанов В. В., Легенда о великом инквизиторе Φ. Μ. Достоевском, 2 изд., СПБ, 1902; Шестов Л., Достоевский и Нитше. (Философия трагедии), 2 изд., СПБ, 1909; Мережковский Д. С., Л. Толстой и Достоевский, СПБ, 1902; его же, Пророк русской революции, [СПБ], 1906; Бердяев Н., Миросозерцание Достоевского, Прага, 1923; К a us О., Dostojewski und sein Schicksal, В., 1923; Natоrp P., P. Dostojewskis Bedeutung für die gegenwärtige Kulturkrisis, Jena, 1923; Gide Α., Doztoievsky, P., 1923; Simmons E. J., Dostoevski, L., 1940; Lubac H. de, Le drame de l'humanisme athée, P., 1945; Воhateс J., Der Imperialismusgedanke und die Lebensphilosophie Dostojewskijs, Graz-Köln, 1951; Lauth R., Die Philosophie Dostojewskis in systematischer Darstellung, Münch., [1950]; Jacobsen S., Dostojevskij og nihilismen, [Bergen, 1956].