Приглашаем посетить сайт
ОСТИН
ОСТИН (Austin) Джон (26 марта 1911, Ланкастер - 8 февраля 1960, Оксфорд) - британский философ-аналитик, представитель лингвистической философии. Профессор Оксфордского университета (1952-60).
В основе философской концепции Остииа лежит мысль о том, что главной целью философского исследования является прояснение выражений обыденного языка. Поскольку значительная часть работы по анализу обыденного языка осуществлялась скорее в устных обсуждениях, чем в печати, постольку у Остина сравнительно мало опубликованных работ. Многие выступления Остина были направлены против неверного, т е. нарушающего логику "обыденного" языка, употребления слов и целых фраз отдельными философами, но основное внимание Остина направлено на анализ употребления таких терминов, как "знать" и "истинный". Согласно ему, сказать, что я что-то знаю, не значит просто утверждать это что-то. Последнее, строго говоря, означает просто, что я так полагаю, а не то, что я знаю это; так что если человек что-либо утверждает, то его можно спросить, знает он это или нет (Other Minds.- Logic and Language. Oxf., 1953, p. 124). Специфический характер познания выявляется в тех возражениях, с ко
торыми может столкнуться наша претензия на знание. Прежде всего могут быть поставлены под сомнение наш прошлый опыт и наши нынешние возможности. Остин, в частности, подверг критике широко распространенную в аналитической философии теорию "чувственно данного", т. е. содержания ощущения и восприятия, якобы непосредственно постигаемых в познавательном акте. Остин считает, что на самом деле никогда нельзя быть уверенным в своих же собственных ощущениях. Мы не только можем их неправильно назвать или обозначить (How to Talk.- Proceedings of the Aristotelian Society. 1952-53, v. LUl, p. 230-256), но и можем испытывать серьезную неуверенность относительно них (Other Minds, p. 135). Напр., мы можем просто быть недостаточно знакомы с данным ощущением, чтобы позволить себе уверенно судить о нем (там же, р. 137), или мы можем пытаться "распробовать" свое ощущение более полно. Кроме того, добавляет Остин, за термином "знать" обычно следует не прямое дополнение, а придаточное предложение с союзом "что", и если этот факт полностью осознан, различие между знанием об ощущениях и другими видами знания теряет всякое значение (там же, р. 140 fп). Общее философское возражение против всех претензий на знание, согласно Остину, выражается в следующем рассуждении: знание не может быть ошибочным, а "мы, по-видимому, всегда или практически всегда подвержены ошибкам" (там же, р. 142). Но такого рода возражение обнаруживает внутреннюю связь между глаголом "знать" и такими "исполнительными" словами, как "обещать", которая и лишает это возражение его силы. Фраза "я знаю" - не просто "описательная фраза"; в некоторых важных отношениях она является ритуальной фразой, подобно фразам "я обещаю", "я делаю", "я предупреждаю" и т. п. (там же, р. 146 fi). Прилагательное "истинный", по Остину, не должно применяться ни к предложениям, ни к суждениям (propositions), ни к словам. Истинными являются высказывания (statements) (Truth.- Proceedings of the Aristotelian Society, SuppL 1950, vol. XXIV, p. 111-134). Высказывание истинно, когда положение дел, с которым оно соотносится посредством разъясняющих соглашений, однотипно тому положению дел, с которьм употребленное предложение соотносится посредством описательных соглашений (там же, р. 116). А всякая попытка сформулировать теорию истины как образа оказывается неудачной вследствие чисто конвенционального характера отношения между символами и тем, к чему эти символы относятся. Остин считает, что многие фразы, рассматриваемые часто как высказывания, вообще не должны рассматриваться как истинные или ложные - напр., "формулы в исчислении... определения. исполнительные фразы... оценочные суждения... цитаты из литературных произведений" (там же, р. 131); признание этого факта дает возможность избежать многих затруднений в теории истины.
Др. проблема, находившаяся в центре внимания Остина, - возможность познания "чужих сознаний" и его отражение в языке. Остин надеялся, что в результате его деятельности возникнет новая дисциплина, являющаяся симбиозом философии и лингвистики, - "лингвистическая феноменология". Он полагал, что познание сознания других людей сталкивается с особыми проблемами, но, подобно познанию любого другого вида, оно основывается на предшествующем опыте и на личных наблюдениях. Предположение о том, что это познание переходит от физических признаков к фактам сознания, ошибочно (Other Minds, p. 147 fп). Остин считает, что вера в существование сознания других людей естественна; обоснований требует сомнение в этом. Сомневаться в этом только на основании того, что мы неспособны "самонаблюдать" восприятия других людей, - значит идти по ложному следу, ибо дело здесь попросту в том, что, хотя мы сами и не наблюдаем чувств других людей, мы очень часто знаем их (там же, р. 158 и).
Важное место в ранних работах Остина занимает введение понятий перформативного и констатирующего высказывания, которое он рассматривает как очередной шаг в развитии логических представлений о границе между осмысленными и бессмысленными высказываниями. Под первым он понимал высказывание, являющееся исполнением некоторого действия ("Я обещаю, что..."), под вторым - дескриптивное высказывание, способное быть истинным или ложным. В дальнейшем эти идеи были преобразованы в теорию речевых актов (speech act theory). В целостном виде они были изложены Остином в курсе лекций "How To Do Things With Words", прочитанном в Гарвардском университете в 1955. Единый речевой акт представляется Остину как трехуровневое образование. Речевой акт в отношении к используемым в его ходе языковым средствам выступает каклокугивный акт; в отношении к поставленной цели и ряду условий его осуществления - как иллокутивный акт; в отношении к своим результатам - как перлокутивный акт. Главным новшеством Остина в этой схеме является понятие иллокуции, т. к. локуцией всегда занималась семантика, а перлокуция была объектом изучения риторики. Остин не дает точного определения понятия иллокутивного акта. Он только приводит для них примеры (How То Do Things With Words. Oxf., 1962, p. 8) - вопрос, ответ, информирование, уверение, предупреждение, назначение, критика и т. п. Остин пытается обнаружить отличительные признаки иллокуции. В дальнейшем П. Ф. Стросон свел замечания Остина к четырем признакам, из которых главными являются признаки целенаправленности и коцвенциональности. Остин считал, что в отличие от локутивного в иллокутивном акте соглашения не являются собственно языковыми. Однако ему не удалось объяснить, в чем состоят эти соглашения. Остину принадлежит и первая классификация иллокутивных актов. Он полагал, что для этой цели нужно собрать и классифицировать глаголы, которые обозначают действия, производимые при говорении, и могут использоваться для экспликации силы высказывания - иллокутивные глаголы. С точки зрения современного уровня развития лексической семантики, классификация Остина представляется первым общим приближением к сложной структуре данного объекта исследования. Теория "речевых актов" оказала большое влияние на современную лингвистику и логику (т. н. иллокутивная логика, трактующая речевые акты как интенциональные действия говорящего).
Соч.: Are There A Priory Concepts.- Proceedings of the Aristotelian Society, 1939, ν. XVIII, pp. 83-105; A Plea for Excuses.- Proceedings f the Aristotelian Society. 1956-1957, v. LVII, pp. 1-30; Ifs and Cans. L., 1956; Philosophical Papers. Oxf., 1961; Sense and Sensibilia. Oxf., 1962; How To Do Things With Words. 1962; Чужое сознание.- В кн.: Философия, логика, язык. М., 1987, с. 48-96; Слово как действие.- В кн.: Новое в зарубежной лингвистике, вып. 17. M., с. 22-129; Истина.- В кн.: Аналитическая философия: становление и развитие (антология). М., 1998, с. 174-191.
Лит.: Xu.w Т. И. Современные теории познания. М., 1965, с. 489-92. О. А. Назарова