Приглашаем посетить сайт
ПАРМЕНИД
ПАРМЕНИД (Παρμενίδης) из Элей (Южн. Италия; по Аполлодору, акме 504-501 до н. э.), др.-греч. философ, основоположник Элейской школы, учитель Зенона Элейского, согласно античным «преемствам философов» -ученик Ксенофана, по более достоверной версии - пифагорейца Аминия. По свидетельству Спевсиппа, был законодателем своего родного города.
Философская дидактическая поэма «О природе» (название позднейшее, сохранилось около 160 стихов), написанная архаическим гомеровским языком, затрудняющим интерпретацию, предваряется мистико-аллегориче-ским вступлением и распадается на две части: «Путь истины» (Ἀλήθεια) и «Путь мнения» (Δόξα). В мистическом видении вступления, написанного от лица «юноши» (мотив инициации в тайное знание), стремительный полет на колеснице ведет автора в запредельный мир через «врата дня и ночи» от «тьмы» к «свету», от невежества чувственного мира и человеческого опыта к знанию абсолютной истины. Встречающая юношу богиня Правды (Дике) открывает ему «как бестрепетное сердце благоокруглой истины, так и мнения смертных, в которых нет истинной достоверности» (DK28 В 1, 29-30). «Путь истины» дает первый в истории греческой и европейской мысли компендий дедуктивной метафизики. Теоретически мыслимы два «пути поиска» (метода познания): 1) допустить, что нечто «есть и не может не быть»; 2) допустить, что нечто «не есть и по необходимости должно не быть». Первый из них - путь убеждения и истины, второй должен быть сразу отброшен как «совершенно непознаваемый», ибо «то, чего нет, нельзя ни познать, ни высказать» (В 2 DK): отрицание существования чего-либо предполагает знание о нем, и тем самым - его реальность. Так выводится тождество бытия и мышления: «мыслить и быть - одно и то же» (В 3), «одно и то же мышление и то, о чем мысль» (В 8, 34). Мысль никогда не может быть пустой («без сущего»); ее полноте должна соответствовать «наполненность» сущим универсума: пустота («не-сущее», «то, чего нет») - невозможна (В 4). Кроме двух альтернативных «путей поиска» есть еще один, запрещаемый юноше, путь, по которому блуждают невежественные «смертные о двух головах», полагающие, что нечто может «быть и не быть» одновременно, - вероятно, это и есть «путь мнения», соответствующий чувственному опыту (В 6). Не доверяя ни зрению, ни слуху, юноша должен с помощью одного только «рассудка» (логоса) рассудить «многоспорную» (т. е. диалектическую) аргументацию Правды и признать единственно верным путь «есть». Из этого «есть» с необходимостью выводятся все характеристики истинно сущего: оно «не возникло, не уничтожимо, целокупно, единственно, неподвижно и нескончаемо (во времени)» (В 8,4-5). О нем нельзя сказать «было» или «будет», «так как теперь оно есть все вместе, одно, сплошное» (В 8, 5-6). Оно «неделимо» и совершенно однородно (В 8,22), так как признание неоднородности или дискретности потребовало бы допущения пустоты («того, чего нет»), оно вечно пребывает на одном и том же месте (В 8,29), «ни в чем не нуждается» (В 8,33), лишено чувственных качеств и любых процесов изменения (В 8,40-41) и, наконец, заключено Судьбой (Мойрой; она же Необходимость-Ананке и Правда-Дике) в границы идеальной «сферы» (при этом употребляется слово «онкос» - «глыба, масса»), «повсюду уравновешенной от центра» (В 8, 43-44). В аргументации П., помимо закона противоречия и принципа «из ничего не будет ничего», существенную роль играет закон достаточного основания (известный впоследствии как μηδὲν μάλλον, «ничуть не более так, чем так»). Закончив «достоверное слово об истине», богиня переходит к «мнениям смертных» и излагает пространную космологию в ионийском стиле, начиная от первоэлементов («форм», В 8, 53 сл.), происхождения неба и светил (В 10-11), неясной нам космологии (В 12) и кончая физиологией познания (В 16), эмбриологией (В 17) и даже происхождением гермафродитов (В 18).
Упраздненный в первой части мир человеческого опыта оказывается реабилитированным на правах вероятной гипотезы. Мир истины и мир доксы - один и тот же мир, воспринимаемый божественным (идеальным) и человеческим (несовершенным) субъектом, соответственно, как неподвижное одно в первом случае, как становящееся многое - во втором. Мир доксы всецело обусловлен человеческим языком, произвольно установившим множество «имен» для одного сущего (ср. В 8, 38 сл. и особенно В 19, 3). Мир доксы не вполне нереален: он «смешен» из бытия и небытия, истины и лжи. На феноменальном уровне «бытие» и «небытие» выступают как «свет» и «тьма» («эфирный огонь» и «тяжелое тело земли»), активный дух и косная темная материя; это два фундаментальных элемента, «смешением» которых в определенных пропорциях конституируется все многообразие чувственных феноменов, а также объясняются состояния сознания, жизнь и смерть и т. д. Все физические противоположности -«разреженное и плотное», «легкое и тяжелое», «горячее и холодное» (В 8, 56-59 со схолием) и т. д. сводимы к оппозиции света и тьмы как синонимы. Но один член этой фундаментальной оппозиции - мнимый, и его «не следовало называть» отдельным именем (В 8, 54): «ночь» есть отсутствие света и, следовательно, несубстанциальна. В этом - роковая ошибка смертных, приведшая их от монизма к дуализму. В космогонию доксы встроена политеистическая теогония (В 13; А 37): «боги» понимаются как аллегории стихий, светил, страстей и т. д.; тем самым традиционная мифология низводится до уровня «мнения толпы», а метафизика истины приобретает характер новой, рациональной, монотеистической теологии (отсюда и сакральный язык вступления). «Бестрепетное сердце истины», «неуязвимость» и «незыблемость» сущего в этическом сознании претворяются в «невозмутимость» мудреца, железную мораль, презрение к чувственным удовольствиям и боли как нереальным и т. д. (ср. легенду о героической смерти Зенона, пронесшего «учение Парменида» через пытки как золото чистой пробы через огонь - 29 А 7).
Типологически философия П. близка к системе идеалистического монизма типа адвайта-веданты, однако необходимо учитывать отсутствие в его время строгого дуализма духа и материи, идею пространственной протяженности (и даже телесности) сущего (английский историк философии Дж. Бернет, впадая в другую крайность, считал П. «отцом материализма»). Помимо прямого влияния на традиции Элейской и Мегарской школ, философия П. косвенно, через требование рационального обоснования движения и множественности, оказала воздействие на формирование натурфилософских систем 5 в. (особенно атомистов) и теоретическую физику Аристотеля. Противопоставления бытия и становления, чувственного и умопостигаемого, истины и мнения вошло в азбуку платонизма. Традиция видеть в П. ключевую фигуру в истории раннегреческой мысли и даже делить ее на до- и послепарменидовскую восходит к книге К. Райнхардта (1916). В 20 в. особый интерес к П. обнаруживает экзистенциальная феноменология (Хайдеггер) и англо-американская аналитическая философия.
Фрагм.: DK I, 217-246; Untersteiner M. Parmenide. Testimoniaze e frammenti. Fir., 1958; Tar an L. Parmenides. A text with transi., comm. and critical essays. Princ, 1965; Bormann К. Parmenides. Hamb., 1971; Heitsch E. Parmenides. Munch., 1974; Gallop D. Parmenides of Elea, Fragments. Tornt, 1984; Coxon A. H. The Fragments of Parmenides. Assen, 1986; Aubenque P. (éd.). Études sur Parménide. T. 1. Le Poème de Parménide. T. 2. Problèmes d'interprétation. P., 1987; ЛЕБЕДЕВ, Фрагменты, 1989, с. 274-298.
Лит.: Long Α. Α. The Principles of Parmenides' Cosmogony, - Phronesis 8, 1963, p. 90-107 (repr. Allen R. E., Furley D. J. (edd.). Studies in Presocratic Philosophy. Vol. 2. L., 1975, p. 82-101); Furth M. Elements of Eleatic Ontology, - JHPh 6, 1968, p. 111-132 (repr. Mourelatos A. P. D. The Pre-Socratics. N. Y., 1989, p. 241-270); MourelatosA. P. D. The Route of Parmenides: A Study of Word, Image, and Argument in the Fragments. N. Hav., 1970; Die Einheit der Erfahrung: eine Interpretation der Parmenidieschen Fragmente. Münch.; W., 1976; Heidegger M. Parmenides, Fr./M., 1982; Parmenides Studies Today, - Monist 62, 1, 1979; Kahn С. Н. Being in Parmenides and Plato, - PPass 43, 1988, p. 237-261; Доброхотов А. Л. Учение досократиков о бытии. M., 1980.
А. В. ЛЕБЕДЕВ
-----------------------------------
«ПАРМЕНИД» (Παρμενίδης ἢ περὶ ἰδεῶν, подзаголовок: «Об идеях»), диалог Платона, завершен, вероятно, между 2-й и 3-й сицилийскими поездками. Назван по имени представителя Элейской школы Парменида. В диалоге воспроизводится беседа, которую на Великие Панафинеи в 450 до н. э. вели в доме Пифодора, слушателя Зенона Элейского, 65-летний Парменид, 40-летний Зенон, 20-летний Сократ и юноша Аристотель, впоследствии -один из Тридцати тиранов. Беседу со слов Пифодора излагает для некоего Кефала из Клазомен младший сводный брат Платона Антифонт, с которым Кефала сводят родные старшие браться Платона Адимант и Главкон.
«П.» - наиболее трудное для понимания из всех сочинений Платона. В диалоге, помимо введения-рамки (Plat. Parm. 126a-127d), две самостоятельные части: 1а) Сократ против тезиса Зенона о невозможности многого выдвигает учение об идеях (127d-130а); 16) Парменид его критикует и, не отвергая окончательно, говорит о необходимости для философа диалектических упражнений (130а- 135d); 2) Парменид в беседе с Аристотелем рассматривает свое положение о существовании и несуществовании единого самого по себе.
Против теории идей Парменид выдвигает три возражения: 1) вещи не могут приобщаться к идее в целом, поскольку, оказавшись сразу во многих вещах, единая идея будет отделена от себя самой; но они не могут приобщаться и к части идеи, поскольку тогда единая идея окажется многим; 2) созерцая, напр., идею великого и великие вещи, мы должны порождать новую идею великости в качестве того третьего, которому были бы подобны и данная идея, и вещи, и так до бесконечности; 3) идеи и вещи существуют независимо друг от друга (раб не может быть рабом идеи господина), поэтому знание вещей не дает знания идей, а знание идей - знание вещей: люди не могут знать идей, а боги - вещей чувственного мира; однако отказ от идей уничтожает всякую возможность рассуждения.
Во второй части рассмотрены 8 предпосылок («гипотез»), или, точнее, тезисы и антитезисы четырех антиномий: что следует для единого и для иного, если единое а) существует и б) не существует (160Ь-166с). 1) (137с- 142Ь): если «единое едино», оно - единое, а не многое; значит, у него нет частей, начала, конца, середины, очертаний, оно не находится в ином и в себе самом, лишено движения и вообще изменения, тождества, различия, подобия, числа, меры и времени; «нет ни имени, ни слова для него, ни знания о нем, ни чувственного его восприятия, ни мнения» (142а), но тогда оно никак не причастно бытию, т. е. не существует и как единое; 2) (142b-157b) но если единое существует, оно причастно бытию («бытие единого не тождественно с единым», 142Ь), и тогда ему можно приписать все предикаты, отвергнутые в 1-м случае; 3) (157b-160b) при этом иное, если единое существует, оказывается множеством, причастным в каждой своей части и в целом единому; 4) (159b- 160b) но если единое и иное совершенно отдельны друг от друга, то иное не причастно единому и единое не существует для него; 5) (160b-163b) если единого не существует, оно одновременно оказывается причастным и непричастным разным идеям, но в то же время 6) (163b-164b) ничего не претерпевает; 7) (164Ь-165е) при этом иное также будет причастно противоположным идеям, и даже 8) (165е-166с) вообще ничего иного не будет.
В «П.» нашло отражение обострение внутриакадемических споров по главным вопросам платоновского учения и метода (теория идей, диалектика), связанное с появлением в Академии Аристотеля: именно Аристотель использовал для критики учения об идеях 2-й аргумент «П.» (т. н. «третий человек», Arist. Met. I (A) 9, 990b 17) и рассматривал диалектику не как строгий научный метод, а как вспомогательную эвристическую дисциплину.
2-я часть диалога еще в Античности вызывала споры: тем, кто видел в ней всего лишь диалектическое упражнение, возражали неоплатоники, которые в последовательности «гипотез» «П.» видели изображение структуры универсума. Плотин связывал с первыми тремя «гипотезами» учение о едином, уме (нусе) и душе. Амелий 8 гипотез диалога понимал как иерархию единого, ума, разумных душ, неразумных душ, материи, могущей принять формы, упорядоченной материи, чистой материи и формы, соединенной с материей. Порфирий и Ямвлих выделяли 9 «гипотез» (получавшиеся при делении 2-й на две - 155е); Плутарх Афинский предложил деление 2-й части на 5 и 4 гипотезы: в первых пяти речь идет о боге, уме и душе, овеществленных формах и материи; в последних четырех изображается то, что реально не существует - поскольку ничто не может существовать без единого. Эту схему уточнил Сириан и разработал Прокл, построивший на основе «П.» свою «Теологию Платона». Неоплатоническое толкование 1-й гипотезы «П.» повлияло на Псевдо-Дионисия Ареопагита, а через него - на все средневековую мысль и философию Возрождения (Николай Кузанский, Марсилио Фичино).
Рус. пер. В. Н. Карпова (1879), H. H. Томасова (1929, 1968).
Текст и переводы: Piatonis Parmenides, - Piatonis Opera. Ed. J. Bumet. Vol. 2. Oxf., 1901 (repr. 1967) (ОСТ); Taylor A. E. (ed.). The «Parmenides» of Plato. Tr. into Engl. with Introd. and Appendices. Oxf., 1934; CornfordF. M. Plato and Parmenides. Parmenides' «way of truth» and Plato's «Parmenides». Transi, with a running comm. L., 1939; Allen R. E. (ed.). Plato's «Parmenides». Transi, and analysis. Minneapolis, 1983; Brisson L. Platon, Parménide. Trad, inédite, introd. and notes. P., 1989. Gill M. L., Ryan P. (edd.) Plato, Parmenides. Indnp., 1996 (англ. пер., статьи, библ.); Парменид. Пер. Н. Н. Томасова, - Платон. Собрание соч.: В 4 т. Т. 2. М., 1993, с. 346-412.
Лит.: Barford R. The Criticisms of the Theory of Forms in the First Part of Plato's «Parmenides». Indnp., 1970; Niewöhner F. W. Dialog und Dialektik in «Parmenides». Msnh./ Glan, \91\\Kuhne W. Dialektik und Ideenlehre in Platos Parmenides. Hdlb., 1975; Ferfers F.D. Der erste Teil von Piatons «Parmenides». Bonn, 1978; Hägler R. P. Platos «Parmenides». Probleme der Interpretation. В.; Ν. Υ., 1983; Fronterotta F. Guida alla lettura del «Parmenide» di Piatone. Bari, 1998; Turnbull R. The Parmenides and Plato's Late Philosophy. Tornt., 1998; Patterson R. Forms, fallacies, and the purposes of Plato's Parmenides, - Apeiron 32, 1999, p. 89-106; Гайденко П. П. Эволюция понятия науки. М., 1980, с. 145-163.
«П.» и платонизм: Dodds E. R. The Parmenides of Plato and the Origin of the Neoplatonic One, - CQ 22, 1928, p. 129-142; Klibansky R. The continuity of the Platonic tradition during the Middle ages. Together with Plato's «Parmenides» in the Middle Ages and the Renaissance. Munch., 1981.
Ю. А. ШИЧАЛИН