Приглашаем посетить сайт
БЕЗУМИЕ
БЕЗУМИЕ
понятие, приобретающее собственно философскую и культурологическую размерность в контексте выхода книги Фуко ‘История безумия в классическую эпоху’ (1961). Осмысливая генезис современного европейского человека, Фуко анализирует становление феномена Б. в истории европейского Запада. По мысли Фуко, в конце средних веков культуру Европы охватили тревога и беспокойство. Б. и безумец несли в себе ‘и угрозу, и насмешку, и головокружительную бессмыслицу мира, и смехотворное ничтожество человека’. При этом Б. полагалось не только предвестником апокалипсиса, оно полагалось также и знанием, элементами некоего труднодостижимого, скрытого от всех, эзотерического знания. Гуманизм 16 в., который, по мысли А.Арто, ‘не возвеличил, а умалил человека’, предварил эпоху классицизма, давшую начало новому пониманию Б. 1) Б. становится формой, соотнесенной с разумом. Оба служат друг другу мерой. 2) Б. превращается в одну из форм самого разума. Оно сохраняет определенный смысл и самоценность, лишь находясь в пространстве последнего. ‘Истина Б.’, по Фуко, стала ‘одним из ликов разума’, благодаря которой он обрел ‘еще большую уверенность в себе’. Эпоха Возрождения выпустила на свободу голоса Б., сумев усмирить их неистовую силу; классическая эпоха... заставила Б. умолкнуть. Так, Декарт отметил, что Б. сродни сновидению и заблуждению ума во всех его формах. Для 16 в. He-разум был некой прямо грозящей опасностью, которая всегда могла... нарушить связь субъективного восприятия и истины. Со времен Декарта Б. помещено ‘вне той неотъемлемо принадлежащей субъекту сферы, где он сохраняет все права на истину, - т.е. вне той сферы, какой является для классической мысли сам разум... Если отдельный человек всегда может оказаться безумным, то... мысль безумной быть не может’. Появляется институт изоляции безумных, медицина применительно к ним приняла ‘форму репрессии, принуждения, обязанности добиваться спасения собственной души’. Классическая эпоха, согласно Фуко, уподобила друг другу ряд самых различных форм девиантного поведения и собственно Б. на основе ‘общего знаменателя’ неразумия: ‘наше научное и медицинское познание безумия имплицитно основывается на сложившемся в эту эпоху этическом опыте неразумия, и это неоспоримый факт’. ‘Неразумие’ выступило своеобычным обобщением осуждаемого, отрицаемого и тайного опыта, но ‘на его основе не только сложился такой социальный институт, как изоляция, не только возникла система категорий и практик, относящихся к Б., но прошла перестройка всей этической сферы’. 19 в. создал понятие ‘душевной болезни’, де-сакрализировав Б.: ‘человек неразумный’ был переведен в больницу, а изоляция стала терапевтической мерой. Фуко ставит проблему: ‘Какой смысл заключает в себе упрямое и неотвязное присутствие безумия в современном мире - такого безумия, которое неизбежно влечет за собой свою науку, свою медицину, своих врачей и которое целиком поглощается пафосом душевной болезни’. При этом немаловажно и то, что ‘вся проблематика Б.’ начала центрироваться на представлениях о ‘материальности души’. К 19 в. неразумие начинает интерпретироваться и как ‘психологическое следствие моральной вины’: ‘все что было в безумии парадоксальным проявлением небытия, станет лишь естественным возмездием за моральное зло’. ‘Научная’ психиатрия 19 в. отныне становится возможной. По мысли Фуко, весьма значимым в судьбах ‘научной’ психиатрии оказалось создание психоанализа: ‘Фрейд вновь стал рассматривать безумие на уровне его языка, восстанавливая один из центральных элементов опыта, обреченного позитивизмом на немоту ...он вернул медицинской мысли понятие о возможности диалога с неразумием... Психоанализ - это вовсе не ответвление психологии; это возврат к тому самому опыту неразумия, в сокрытии которого, собственно, и состоит смысл психологии в современном мире’. Как отмечает Фуко, если до 17 в. средой, наиболее благоприятствующей распространению Б., считалось богатство и прогресс, то в 19 в. эту роль берет на себя нищета. Б. осмысляется в рамках социальной морали: оно превращается в стигмат класса, отказавшегося принять формы буржуазной этики. Б. утрачивает связь с неразумием. Медицинское и психологическое понятие сумасшествия становится полностью внеисторическим, претворяясь в нравственную критику, направленную на все, что способно подорвать благоденствие и спасение человечества. Согласно Фуко, ‘представление о сущности безумия’, которое имплицитно перешло от 18 в. к 19 в. таково: 1) Роль изоляции состоит в том, чтобы свести Б. к его истине. 2) Истина Б. равна ему самому минус окружающий мир, минус общество, минус все, что идет в разрез с природой. 3) Этой истиной Б. является сам человек в своей простейшей изначальной неотчуждаемости. 4) Неотчуждаемым началом выступает в человеке единство Природы, Истины и Морали, иными словами, сам Разум. 5) Исцеляющая сила Убежища заключается в том, что оно сводит Б. к истине, которая есть одновременно и истина Б., и истина человека, к природе, которая есть одновременно природа болезни и безмятежная природа мироздания. По Фуко, ‘отныне всякое объективное осмысление безумия, всякое познание его, всякая высказанная о нем истина будет разумом как таковым ... концом отчуждения в сумасшествии’. Безумец прежде выступал Чужим относительно Бытия - человеком-ничто, иллюзией. Теперь он Чужой относительно себя самого, Отчужденный, Сумасшедший. Результатом выступает то, что ‘все то, что составляло неоднозначный, основополагающий и конститутивный опыт безумия’, окажется утрачено в ‘сплетении теоретических конфликтов, связанных с проблемами истолкования различных феноменов безумия’. Главный тезис книги Фуко заключается в том, что до 19 в. не было Б.; психиатрия создала психические болезни; современная культура непреднамеренно создала такой образ психической болезни, в который можно вглядываться, ища разгадки сущности человека. По мысли Фуко, истина Б. связывает истину дурных инстинктов человека с его телом. Таковая истина несовместима с общественными нормами. Излечение безумных становится уделом других людей (ср. у Делеза: ‘Чтобы сойти с ума, нужны двое. С ума сходят всегда на пару’), а - как итог - ‘истина человека’ как таковая посредством Б. и тела становится объектом научного исследования, надзора и управления.