Приглашаем посетить сайт
Схоластика
"Школы" и "схоластика"
Термин "схоластика" подразумевает не столько доктринальный блок идей, сколько философию и теологию, преподаваемые в средневековых школах, особенно, с периода их реорганизации Карлом Великим. Закрытие в начале VI века последних языческих школ Юстинианом было не только политической акцией, но и симптомом заката языческой культуры. Открытие новых школ, церковных форм обучения, означало мучительное рождение из недр язычества новой культуры.
Вплоть до XIII века, когда начинается формирование университетов, школы были: монастырскими (при аббатствах), епископальными (при кафедральных соборах), и придворными ("палациум"). Школы при монастырях и аббатствах были в период варварских нашествий чем-то вроде убежищ и хранилищ памятников классической культуры, мест изготовления списков; епископальные школы были местом преимущественно начального обучения. Однако наибольшее оживление в культурную жизнь вносила придворная школа. Директором одной из таких школ был Алкуин Йоркский (730-804), советник короля по вопросам культуры и образования. Было организовано трехступенчатое обучение: 1) чтение, письмо, элементарные понятия простонародной латыни, общее представление о Библии и литургических текстах; 2) изучение семи свободных искусств (сначала трио грамматики, риторики и диалектики, затем квартет арифметики, геометрии, астрономии, музыки); 3) углубленное изучение священного писания. Дух своих новаций Алкуин сформулировал смело: "Так взрастут на земле франков новые Афины, еще более блистательные, чем в древности, ибо наши Афины оплодотворены Христовым учением, а потому превзойдут в мудрости Академию". Способен ли он был реализовать свою программу вполне или нет, но его заслуга написания и подготовки учебников по каждому из семи свободных искусств вне всяких сомнений.
Лишь Скот Эриугена восстановил диалектику и философию во втором поколении в своих правах через включение свободных искусств в контекст теологии. Из форм эрудиции они превратились в инструмент исследования, постижения и разработки христианских истин в целом. В этом смысле допустим термин "первая схоластика", очерчивающий период от Скота Эриугены до Ансельма, от философов Шартрской и Сен-Викторской школы до Абеляра.
Университет
Начиная с XIII века школа выступает уже как университет. Universitas - типичный продукт средневековья. Если моделью школ были античные аналоги, которым средневековые школы подражали и в чем-то их обновляли, то университет не имел своего прототипа. Такого рода корпоративных формаций и свободных ассоциаций учеников и наставников с их привилегиями, установленными программами, дипломами, званиями, - не ведала античность ни на западе, ни на востоке.
Сам термин "университет" первоначально не указывал на центр обучения, скорее, на корпоративную ассоциацию, или, говоря современным языком, это был некий "синдикат", охраняющий интересы определенной категории лиц. Болонья и Париж - две модели организации, на которые, более или менее, ориентировались другие университеты. Болонья - "университас сколарум" (universitas scholarum), т.е. студенческая корпорация, получившая от Фридриха I Барбароссы особые привилегии. В Париже преобладал "университас магистрорум эт сколарум", объединенная корпорация магистров и студентов. Особым превосходством в XII веке отмечена Кафедральная школа Нотр-Дам, собиравшая под свою сень студентов со всех концов Европы, и ставшая вскоре объектом внимания римской курии. Автономизация шла под прямой опекой короля, епископа и его канцлера. Факт, достойный упоминания, состоит в том, что стремление к свободе преподавания в противовес давлению местных властей, нашло ощутимую поддержку в виде папской протекции. "Клерикальный" характер университета состоял прежде всего в принятии экклезиастического авторитета; права Папы закреплялись в запретах, к примеру, на чтение некоторых текстов, которые делали невозможным примирение разногласий и противоречивых позиций.
Университет и его смягчающие эффекты
Два эффекта сопровождали деятельность университетов. Первый - это рождение некоего сословия ученых, священников и мирских людей, коим церковь доверяла миссию преподавания истин откровения. Историческое значение этого феномена состоит в том, что и по сегодняшний день официальная доктрина церкви должна и может быть доверена лишь церковным иерархам. Магистрам официально разрешалось обсуждать вопросы веры. Святой Фома, Альберт Великий и Бонавентура будут названы позже "докторами церкви". Наряду с традиционными двумя властями - церковной и светской - явилась третья - власть интеллектуалов, воздействие которых на социальную жизнь со временем становилось все ощутимее.
Второй эффект связан с открытием парижского университета, куда стекались преподаватели и студенты всех сословий. Университетское сообщество с самого начала не знало кастовых различий, скорее, оно образовало новую касту гетерогенных социальных элементов. И, если в последующие эпохи университет обретает аристократические черты, средневековый университет изначально был "народным" ("popularis"), в том смысле, что дети крестьян и ремесленников через систему привилегий (в виде низких цен за обучение и бесплатное жилье) становились студентами, взяв на себя ношу суровейших обязательств, неизбежных на этом тернистом пути. Голиарды и клерики составляли как бы мир в себе. "Благородство" их не определялось более сословным происхождением, но зависело от наработанного культурного багажа. Появился новый смысл понятия "благородства" ("nobilitas") и "утонченности" ("gentilitas") в значении аристократизма ума и поведения, тонкости психики и рафинированности вкуса. Справедливо выскажется по этому поводу Бокаччо: "образован не тот, кто после долгого обучения в Париже готов продать свои знания по мелочам, как это многие и делают, но тот, кто умеет дознаваться до причин всего в самых истоках".
Таким образом, если средневековая культура плодоносила в институциональных формах - "scholae", "universitas", "scholastica", - то под "схоластикой" следует понимать некое доктринальное тело, которое поначалу разрабатывается неорганично, затем все более систематично в студийных центрах, где мы находим подчас людей творчески одаренных, наделенных критическим умом, логической дисциплиной и острой проницательностью.
Разум и вера
Этот бином указывает на фундаментальную программу исследований, характерную для схоластики, которая, стартуя от некритического употребления разума и авторитаризма христианской доктрины, предпринимает первые попытки рационального постижения Откровения, посредством систематических конструкций, помогающих прочитать и аргументированно объяснить христианские истины. Прочно связанная с экклезиастическими институтами, средневековая культура несла в себе христианство потому, что была ориентирована на истину откровения (и как созревшая внутри ее истин, и даже как противопоставлявшая себя христианству). Временами, погружаясь в свою логико-грамматическую структуру, она искала и находила все новые логические инструменты для лучшего понимания библейских текстов и учений Отцов Церкви. Философия существует здесь преимущественно в модусе веры, она функциональна по отношению к теологии, догматической систематике.
Рациональная "автономия" дает себя знать в проблемном круге обращения неверующих, где необходима аргументация. Мало верить, нужно понимать веру. И понимать не только священные тексты и возможные импликации для жизни индивида и общества, но уметь доказывать средствами разума и только разума истины, которые ведут к вере, или, по меньшей мере, логичность этих истин, непротиворечивость их по отношению к фундаментальным принципам разума. Речь идет о своеобразном тренинге разума, который связан с разработкой и освоением особо рафинированного пространства веры, обиталища верующих. Использование рациональных принципов, платоновских, затем аристотелевских, призвано доказать, что христианские истины не являются деформациями мысли и не противоречат устоям человеческого разума, напротив, именно в них разум находит свою полную реализацию. Влияние платонизма и неоплатонизма через Августина, влияние аристотелизма, сначала через Авиценну и Аверроэса, а затем непосредственное освоение сочинений Стагирита, в этом контексте показывает нам, что философская классическая мысль ничто иное как драгоценность, магический кристалл, волшебный свет которого делает возможным проникновение в глубины христианства.
Факультет искусств и факультет теологии
Чтобы лучше понять диалог между разумом и верой, уместно вспомнить, что средневековый университет делился на факультет свободных искусств (3-4) с шестигодичным обучением и факультет теологии, где учились не менее восьми лет. Первый был сам по себе пропедевтикой, приуготовлением ко второму. Основой подготовки были грамматика, логика, математика, физика и этика. "Магистр искусств" - профессор, опиравшийся только на разум, не заботился непосредственно о теологии. В монастырских, кафедральных и придворных школах ограничивались почти исключительно изучением логики (или диалектики) как введением в теологию; здесь, на факультетах искусств, осваивалась научно-философская продукция преимущественно арабского происхождения. Они становились цитаделями новых идей, либо интерпретировали старые, аристотелевские, например.
Факультет теологии, напротив, имел целью точное изучение Библии путем ее толкования и систематической экспозиции христианской доктрины, итогом чего были так называемые "Суммы", "surmmaé'. Необходимо помнить, что магистрами теологии становились лишь те, которые прошли уже обучение на факультете искусств, и не могли быть несведущими в вопросах, живо обсуждавшихся во всех прочих дисциплинах.
Эти различия, часто противоположные ориентации двух типов факультетов, возможно, помогают нам увидеть линии напряжения между разумом и верой, чему всегда сопутствовали объединенные усилия к примирению, а также климат, в котором вызревали конфликты и диалоги. Методами преподавания были лекции (lectio) и семинары (disputatio) - формы постоянного взаимообмена идеями между магистрами и студентами. Семинар (диспутацио) состоял в дискуссии, где любая тема предлагалась студентами в форме вопроса (quaestio) для обсуждения, ответы предлагались сначала студентами, затем - преподавателем. Это типичная форма дидактического процесса, цель которого состояла во вхождении в суть взаимоотношений разума и веры через аргументы, что в динамике давало контуры проблемы, ходов мысли.
"Град Божий" Августина
Чтобы лучше понять климат, на фоне которого разворачивался поединок разума и веры, необходимо отметить, что дух эпохи Средневековья отмечен контрастностью двух миров. Августином они поименованы как "град небесный" живущих в вере, странствующих в этом мире в поисках правды, и "град земной", где царствуют силы смерти и кощунственного лицемерия. Августиновский пессимизм находил свое оправдание в факте очевидного дряхления римской империи, которая символизировала собой триумф земных и плотских ценностей. Ее экспансия на византийскую Грецию, земли франков, лангобардов, германцев шла рука об руку с истощением и распылением новаторской энергии. Некогда объединяющая миссия вырождалась в бесплодную унификацию.
Впрочем, Священная римская империя с момента своего рождения не была целиком земным царством, она была призвана стать материальным телом града небесного. По замыслу, лишь одному городу, Риму, Бог придал черты земные и одновременно небесные, смешав святое с мирским, заботы о преходящем и мимолетном с эсхатологическими ожиданиями. За изначальным дуализмом по пятам следовал своего рода монизм, обозначая неразлучность сил имперских и небесных. Это было время преобладания августинианских идей в толковании истории. Подчас с модификациями далеко не поверхностными, они подсказывали людям, что рука провидения безошибочно ведет их, опекаемых церковью, к "граду небесному".
Тринитарная концепция истории Джоаккино да Фьоре
Кроме августинианской концепции истории немалым авторитетом пользовалась теория калабрийского аббата Джоаккино да Фьоре (II30-1202). Известно, что вслед за распадом политического единства, узаконенного Карлом Великим, восторжествовал феодальный режим, при котором центральная власть призвана была защищать народы и их территории от новых варварских нашествий. В такой ситуации церковные институты подверглись глубоким изменениям, заменив собой власть скорее светскую, чем религиозную. Мы видим своего рода "обмирщение" клерикального образа. Этот декаданс не замедлил вызвать противоположную реакцию в виде реформаторского движения, первые признаки которого видны уже в X веке, в протесте клюнианского монашества (бенедиктинского ордена). Доктринальное выражение этому движению дал Григорий VII. Смысл т.н. "григорианской реформы" состоял в переходе от традиционной идеи "бегства от мира" к идее "христианского завоевания мира". Это было начало эпохи крестоносцев.
Реформа церкви, сконцентрировавшая в руках понтификата всю власть, религиозную и светскую, спровоцировала обмирщенную церковь на участие в политических распрях, отрезав ее от собственно религиозных проблем. Двенадцатый век был, пожалуй, самым кровавым и буйным: ожесточенная борьба коммун с империей; распря папства с Фридрихом Барбароссой, где следствием конфликтов были выборы трех антипап: Виктора IV, Паскуаля III и Каллиста II в противовес Александру III, падение Иерусалима в 1187 г., означавшее крах средневековой мечты и начало крестовых походов; жестокие репрессии Генриха VI против церковных и светских феодалов, оставшихся верными норманнской традиции. К этому следует добавить аморализм, захлестнувший церковь, против которого выступил Святой Бернард со словом негодования и предостережения.
В этом контексте понятно появление Джоаккино с его реформаторской эсхатологической миссией, призывом к моральному и религиозному обновлению в связи с ожиданием неизбежного "третьего возраста" - эпохи Духа. Возраст Отца и возраст Сына уступают возрасту Духа, что грядет для освобождения людей, увязших в противоречиях. Эта концепция истории уже не христоцентрична, но т.н. тринитарная. Она уповала на проявление божественного в исторической реальности, выражая достаточно распространенное желание обновления, радикального освобождения от гнета властных институтов и давления земных проблем.
Родился термин джоаккинизм, означающий сложное движение, порыв к утраченной духовности с религиозно-политической рефлексией на фоне идей мистико-реформаторских и пророческо-эсхатологических, с присутствием сильного фермента новых утопий, жажды обновления и новой духовности.
Хронология
Принята периодизация схоластики на четыре фазы: первая - от VI до IX века, скорее подготовительная, отмечена культурным затемнением, но с моментами возрождения и предвосхищения расцвета. Восстановление империи стараниями Каролингов повлекло за собой организацию школ и оживление культуры. Этот период рельефно представляет Иоанн Скот Эриугена. Второй период - от IX до XII века - с его нестабильностью и оживлениями - это период монастырской реформы, политического обновления церкви, эпоха крестовых походов, зачинающейся цивилизации общества, которую представляют среди прочих Ансельм д'Аоста, школы Шартрская и Сен-Викторская и Абеляр. Третья фаза - "золотой век схоластики" XIII века - с такими именами как Фома Аквинский, Бонавентура и И.Дунс Скотт. Четвертая заключительная фаза знаменует собой размежевание разума и веры, что интерпретировано Вильямом Оккамом в XIV веке.