Приглашаем посетить сайт
Статьи на букву "С" (часть 4, "СОЮ"-"СЧА")
|
Союз ♦ Union Становление множества в качестве некоего единства, но с сохранением своей разнородности или, как принято выражаться сегодня, «плюралистичности». Этим союз (объединение многих элементов) отличается от единства (факта быть единственным). Когда я был моложе, прогрессивные общественные деятели традиционно различали союз левых сил (предполагавший объединение классов и партий) и единство рабочего класса (предполагавшее преодоление последствий разрыва 1920 года). Не знаю, имеют ли эти различия какое-либо значение для современных деятелей. С философской точки зрения важно запомнить, что союз - это процесс и становление, а единство - состояние или идеал. |
|
Спасение ♦ Salut Факт сохранения жизни: «Он спасся бегством». Однако в философском смысле слово «спасение» имеет абсолютный смысл и обозначает нечто большее, чем просто сохранение жизни - явления самого по себе временного. Подлинное спасение всегда должно быть полным и окончательным. Это существование, свободное от страданий и смерти, это вечная и совершенная жизнь. Следовательно, это - миф, отражающий понятие, заимствованное из религиозного словаря. Либо следует признать, что вечность есть не что иное, как настоящее, а совершенство - не что иное, как реальность. Вот почему я несколько раз высказывался в том смысле, что мы уже спасены. Не потому, что нам больше не грозит гибель, а потому, что спасение и гибель суть одно и то же. Именно это я и называю трагедией и той единственной мудростью, которая никогда не лжет. Вечность имеет место сейчас; спасение - не иная жизнь, а истина здешней жизни. Мы уже пребываем в Царствии Небесном. Поэтому тщетно ожидать его наступления и даже надеяться на это. В этом духе учит Нагарджуна: «Пока ты различаешь нирвану и сансару, ты остаешься в сансаре». Пока ты делаешь различие между своей жизнью - такой, какая она есть, - и спасением, ты остаешься в рамках этой жизни. В этом духе учит Праджнянпад: «Истина не наступает; она здесь и сейчас». Это не религия, но мудрость. Не обещание, но дар. Не надежда, но опыт. «Блаженство вечно, - пишет Спиноза, - и говорить о начале блаженства можно только условно» («Этика», часть V, теорема 33, схолия). Спасение и есть эта условность, или эта вечность. |
|
Спаянность ♦ Cohésion Дубликат когерентности, однако не полный ее синоним. Спаянность означает скорее физическую, чем логическую связь элементов: это не столько отсутствие противоречий, сколько отсутствие пробелов или взаимоисключающих элементов. Так, в приложении к научной теории обычно употребляют термин «когерентность»; в приложении к понятию общества - термин «спаянность». Из этого, разумеется, не следует, что когерентная теория всегда верна, а спаянное общество всегда справедливо. Однако теория, лишенная когерентности, всегда ложна, а общество, лишенное спаянности, всегда несправедливо. |
|
Спиритизм ♦ Spiritisme Вера в духов, якобы представляющих собой души умерших, и убеждение, что с ними можно разговаривать. Спиритизм - это суеверный спиритуализм, или спиритуалистическое суеверие. Больше всего в спиритизме поражает не то, что стол может вращаться без видимой причины (на свете есть куда более волнующие тайны), а то, что спириты всерьез воспринимают откровения этого стола, как правило убийственно плоские и пошлые. Любопытное наблюдение: когда столоверчением занимался Виктор Гюго, «духи» говорили с ним александрийским стихом. Но, увы, не сумели сообщить ничего столь же выдающегося, как «Созерцания» или «Легенду веков». |
|
Спиритуализм ♦ Spiritualisme Любое учение, утверждающее существование нематериальной мыслящей субстанции, иначе говоря, духов, не принадлежащих ни одному телу. Спиритуализм чаще всего выступает в форме дуализма. Он допускает два вида субстанции - дух и материю (душу и тело). В человеке две эти субстанции онтологически разделены и в то же время тесно связаны. Именно таких взглядов придерживались Декарт и Мен де Биран. Бывает, однако, и монистический спиритуализм, признающий лишь существование духовной субстанции. Его представителями были Лейбниц и Беркли. |
|
Спиритуалисты ♦ Spiritualistes Люди, принимающие собственный дух (или душу) всерьез, воспринимающие абсолют в своем сознании как нечто реальное. Разумеется, это не освобождает их от необходимости иметь тело. Но в том-то все и дело, что они считают, будто обладают телом, т. е. относятся к собственному телу как к чему-то внешнему, отличному от своего «я». С тем же успехом они могут заявить: «У меня есть душа», т. е. «Я обладаю душой». Возникает вопрос: что же такое это «я», которое обладает телом и душой? Сумма того и другого? Но в этом случае «я» перестает быть целостностью. Что-нибудь еще? Но если спиритуалист признает это, он перестанет быть спиритуалистом. Мне представляется, что, по мнению спиритуалистов, душой обладает тело, или, иначе говоря, тело имеет душу, а сам человек есть эта самая душа, или дух, знакомый изнутри. Тело в этом случае рассматривается как самый близкий, самый непосредственно данный, самый прочно связанный с душой объект, но все-таки - объект. Таким образом, спиритуалистов можно назвать философами внутреннего чувства или, коротко, философами чувства. |
|
Спор Об Универсалиях ♦ Universaux, Querelle des - Полемика, вокруг которой формировалась и обретала структуру вся философская мысль средних веков. Речь в ней шла о том, к какому типу реальности отнести общие, или универсальные, идеи. Являются ли они реальными существами, как полагал Платон (это реализм), просто концептами, существующими в нашем уме (концептуализм), или вообще только словами (номинализм)? Разумеется, материалист может выбирать только из двух последних предположений, которые, если разобраться, не столько отрицают, сколько дополняют друг друга. |
|
Способность ♦ Faculté Врожденное или априорное качество, например способность чувствовать (чувствительность), способность мыслить (ум, рассудительность), способность желать, воображать себе что-либо, вспоминать… Трудность состоит в том, чтобы все многообразие способностей, кажущееся фактом, установленным из опыта, связать с единством разума или мозга, без которых никакого опыта быть не может. В этом плане гораздо лучше, чем философия, нас просветит нейробиология. «Учение о способностях», как его именовали раньше, теперь уступило место познавательным наукам. |
|
Справедливое Право ♦ Équité Добродетель, состоящая в применении общего закона к частности конкретных ситуаций; по выражению Аристотеля, «корректива к закону» («Никомахова этика», V, 14), позволяющая спасти дух, когда буквы недостаточно. Прикладная, т. е. живая и конкретная, справедливость, а значит, единственно верное правосудие. Во втором, более размытом значении термин употребляется для обозначения правосудия как такового, в тех случаях, когда его невозможно свести ни к равенству (несправедливо давать всем или требовать от всех одного и того же: у всех разные потребности и разные способности), ни к законности (закон может быть несправедлив). Можно сказать, что справедливое право это правосудие в нравственном смысле слова; то единственное, что позволяет судить других. Латинский аналог слова (aequus, что значит «равный») содержит в себе понятие равенства, и в этом, бесспорно, основа его содержания. Это добродетель, служащая восстановлению равенства в правах, не только направленная против существующего фактического неравенства, но и учитывающая его проявления. Например, в сфере налогообложения прогрессивный налог, заставляющий богатых платить больше, является более справедливым, чем простой пропорциональный налог, требующий от каждого внесения равной доли дохода. Справедливое право - это признание того, что люди равны в правах и достоинстве, но неравны, как это почти всегда и есть, в талантах, власти и богатстве. |
|
Статья большая, находится на отдельной странице. |
|
Справедливый ♦ Juste Уважающий справедливость - законность и равенство, право как институт и права индивидуумов, - и готовый за нее сражаться. Иными словами, справедлив тот, для кого законность и уважение к правам людей составляют одно. Закон - один для всех (законность должна уважать принцип равенства); применение закона должно быть справедливым; наконец, право должно защищать права отдельных людей. Справедливость - самый высокий долг, однако не добродетель. Друзьям, пишет Аристотель, ни к чему справедливость, но даже справедливым людям нужна дружба (см.: «Никомахова этика», книга VIII, 1). Таким образом, любовь, не являющаяся долгом, стоит больше справедливости, которая долгом как раз является. Праведникам это хорошо известно, однако они поступают по справедливости даже с теми, к кому не испытывают любви. |
|
Сравнение ♦ Comparaison Сопоставление языковыми средствами двух различных объектов либо с целью подчеркнуть их сходство или различие, либо, в поэзии, с целью вызвать образ одного, называя другое. Если сравнение неявное, мы говорим о метафоре. Если одним из объектов сравнения является абстрактное понятие - о символе. |
|
Становление ♦ Devenir Изменение, рассматриваемое как глобальное явление. Следовательно, это само бытие, поскольку оно пребывает в постоянной изменчивости. «Panta rhei» («Все течет»), - сказал Гераклит. Действительно, все течет, все изменяется, все проходит и ничто не стоит на месте. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку; мало того, как уточняет Кратил, в одну и ту же реку нельзя войти даже единожды: пока ты в нее входишь, она уже становится другой. В философии Гегеля становлением называется единство бытия и ничто; переход первого во второе и второго в первое. Вот почему становление - первое конкретное выражение мысли (тогда как бытие и ничто суть пустые абстракции), а следовательно, и первичная истина. Гегель верен Гераклиту и реальности. Истинное, пишет он, есть то, что является становлением самого себя. |
|
Статья большая, находится на отдельной странице. |
|
Стиль ♦ Style Вопреки знаменитому высказыванию Бюффона («Человек - это стиль»), поставить знак равенства между тем и другим нельзя. Самый выдающийся человек может не иметь отточенного стиля. Мне лично известны некоторые достойные всяческого уважения люди, которые пишут очень тускло и невыразительно. И напротив, есть блестящие стилисты, которые при близком знакомстве оказываются весьма посредственными личностями. Стиль - это способ действия, манера письма или творческая манера вообще, в какой-то мере действительно отражающая субъективные особенности человека, но лишь в той мере, в какой этот человек обладает специфическим дарованием либо владеет специфическим мастерством. Стиль - это не человек, а способность человека (свойственная далеко не всем) находить такие выражения, которые подчеркивают его непохожесть на остальных людей. В стиле заключается единичность таланта - настолько, насколько единичность может быть талантливой. Следовательно, стиль - это сила, но вместе с тем и предел. Есть величайшие художники, не имеющие стиля, как есть и такие, кто работает в разных стилях и умеет освобождаться от стилистических оков. Поэтому слова «стилист» и «стилизация» могут употребляться в уничижительном смысле. Быть стилистом в этом случае означает уделять чрезмерно большое внимание вопросам формы и оригинальности. Если человеку есть что сказать, разве он станет придавать такое значение форме своего высказывания? Пленник собственной манеры и собственной единичности, как может он претендовать на универсальность? Сравните, к примеру, Сиорана и Монтеня. Первый - яркий стилист. Второй - гений. Вместе с тем бесспорно, что наличие стиля - лучше, чем безликость и банальность. Только одного стиля мало. Стиль сам по себе не может заменить сущности. Я прекрасно понимаю, что собственный стиль есть у Эль Греко и у Ренуара, а у Пикассо вообще множество стилей. Но я далеко не уверен, что свой стиль есть у Веласкеса, хотя, на мой взгляд, этот художник превосходит перечисленных силой гения. |
|
Стоик ♦ Stoicien Последователь стоицизма. Чтобы стать настоящим стоиком, кроме знания учения стоиков нужна еще и стойкость. |
|
Стоицизм ♦ Stoicisme Древняя философская школа, основанная Зеноном из Китиона. Была переосмыслена и обновлена Хрисиппом, а дальнейшее развитие получила благодаря Сенеке, Эпиктету и Марку Аврелию. Своим названием школа обязана не основателю, а месту, где Зенон встречался с учениками (по-древнегречески «Стоя» означает «портик»). Это не случайность, потому что стоики считали себя в первую очередь последователями Сократа и школы киников, чье учение они привели в стройную систему. Если Диогена Платон называл «сошедшим с ума Сократом», то Зенон мог бы удостоиться от него звания Диогена, вновь обретшего разум. Стоицизм - это сознательный и произвольный материализм. Он признает только тело и придает значение только воле. Все, что от нас не зависит, с точки зрения нравственности безразлично; в категорию доброго или злого попадают только те вещи, которые зависят от нас. Следовательно, абсолютной ценностью является добродетель, и счастье человека заключается в том, что быть добродетельным, а вовсе не в том, чтобы получать от жизни удовольствие. Таким образом, мораль стоиков противостоит эпикурейскому гедонизму - так же, как их видение физического мира как некоей непрерывности противостоит атомизму. Вместе с тем и стоицизм и эпикуреизм относятся к рационалистическим учениям. Вот только у стоиков в отличие от эпикурейцев разум не ограничивается объяснением мира - он выносит оценки, управляет поступками и направляет действия как мудреца, так и всех остальных людей. Разум есть Бог, или божественное начало всех вещей. Отсюда подчеркнутая набожность стоиков, которая, являя собой разновидность фатализма, тем не менее способствует освобождению человека. Отсюда же стоический пантеизм, заметно окрашенный в гуманистические тона. Все в мире разумно, значит, нам остается лишь самим стать разумными. Все в мире справедливо, значит, от нас требуется всегда поступать по справедливости. Стоик - космополит. «Если духовное у нас общее, - пишет Марк Аврелий, - то и разум, которым мы умны, у нас общий. А раз так, то и тот разум общий, который велит делать что-либо или не делать; а раз так, то и закон общий; раз так, мы граждане; раз так, причастны государственности; раз так, мир есть как бы город. Ибо какой, скажи, иной общей государственности причастен весь человеческий род?» («Размышления», книга 4, 4). Наконец, стоицизм - это актуализм. «Существует только настоящее», - учит Хрисипп, и настоящего вполне достаточно для спасения. Следовательно, ни на что надеяться не надо; надо направлять свою волю на достижение того, что от нас зависит, и терпеливо сносить то, что от нас не зависит. Стоицизм - это школа мужества, трезвости ума и безмятежности. Поэтому стоическим в широком смысле слова называют любое поведение, отвечающее этим критериям. Действительно, можно вести себя стоически, вовсе не будучи стоиком. Чтобы делать то, что ты должен делать, и мужественно терпеть удары судьбы, совсем не обязательно верить в провидение или какую бы то ни было философскую систему. Это признает и Марк Аврелий: «Если Бог, то все хорошо; а если наугад все, то хоть ты не наугад» (IX, 28). |
|
Стоический ♦ Stoïque Характерный для учения стоиков либо достойный этого учения. Стоическим называют не столько образ мыслей, сколько образ действия, отношение к жизни. Как правило, эпитетом «стоический» награждают выдающееся мужество, особенно способность мужественно переносить боль. Чтобы вести себя стоически, разумеется, совсем не обязательно быть стоиком, то есть исповедовать стоицизм. Эпикур, например, поистине стоически переносил болезни, что не мешало ему оставаться основателем эпикуреизма. |
|
Статья большая, находится на отдельной странице. |
|
Статья большая, находится на отдельной странице. |
|
Структура ♦ Structure От латинского structura - устройство, расположение, соединение. Этим словом обозначают сложную заданную совокупность элементов, внутренняя организация которой важнее ее содержательной стороны. Это не столько сумма элементов, сколько система их взаимоотношений, и определением каждого элемента служит не столько то, чем этот элемент является, сколько место, которое он занимает в общей совокупности, и функция, вытекающая из занимаемого им места. Поэтому структурная целостность всегда есть нечто большее, чем просто сумма составляющих ее элементов. Например, возьмем дом. Если рассматривать его с точки зрения материалов, из которых он изготовлен, то он остается лишь суммой этих материалов - несколько тысяч кирпичей, сколько-то там мешков цемента, сотня-другая листов черепицы, энное число балок и стропил, куча гвоздей, некоторое количество труб, стекла, гипса и краски… Свезенные на строительную площадку, все эти материалы еще не являются домом. Они не объединены в структурное единство, каким служит, например, выполненный архитектором план дома. Нетрудно заметить, что одна голая структура, без вещественных элементов, также не является домом - внутри архитектурного проекта жить нельзя, как, впрочем, и на груде кирпичей. Следовательно, нужно и то и другое. Говорить о структуре дома означает выделять именно отношения между его элементами, место, занимаемое каждым по отношению к остальным, и соответствующую функцию каждого. Иными словами, значение или польза каждого элемента определяется именно его позицией внутри структуры. Сказать, что дом представляет собой структуру, значит признать, что он не сводится к совокупности составляющих его материалов; мало того, это значит признать, что природа этих материалов (например, кирпич или камень) не так важна, как их взаимное расположение, от которого напрямую зависят их функции. Вот почему понятие структуры приобретает особое значение в лингвистике. Звуковые единицы сами по себе имеют произвольный характер и могут что-либо означать только благодаря связям с другими единицами, иначе говоря, благодаря своему месту и функции внутри данной структуры (того или иного языка). По той же самой причине понятие структуры так важно в большинстве гуманитарных наук. Ни один из чисто человеческих феноменов (язык, культура, политика, искусство, религия и т. д.) не может быть понят вне сложной системы отношений, благодаря которой только и возможно его существование. |
|
Статья большая, находится на отдельной странице. |
|
Стыд ♦ Honte Отнюдь не чувство вины, потому что можно испытывать стыд, зная, что ты ни в чем не виноват. Именно такого рода страдание причиняет нам насмешливый чужой взгляд - мы чувствуем себя нелепо и жалко. Иногда для этого бывает достаточно неловкости, физического недостатка, грязного пятна на лице или одежде. А сколько женщин, подвергшихся насилию, рассказывали об охватившем их чувстве стыда! Они, разумеется, не чувствовали за собой никакой вины, но им пришлось пережить унижение и презрительную грубость, нечто такое, что воспринимается как посягновение на честь и достоинство. Доводы рассудка значат здесь меньше, чем голос чувства; нравственность - меньше, чем страдание, а ощущение вины - меньше, чем уязвленное самолюбие. Поэтому нам трудно безоговорочно согласиться с определением, предложенным Спинозой: «Стыд есть неудовольствие, сопровождаемое идеей какого-либо нашего действия, которое другие, по нашему выражению, порицают» («Этика», часть III, определение аффектов, 31). В каких-то случаях это действительно может быть так, но из этого не следует, что так бывает во всех случаях. Можно испытывать стыд, вовсе не предпринимая никаких действий. И осуждение других людей вовсе не обязательно. Нам бывает стыдно, если наше собственное представление о себе (или впечатление, производимое нами на других) не соответствует тому образу, который кажется нам желательным. Есть люди, стыдящиеся своего тела, своей бедности, своего бескультурья. Есть даже люди, стыдящиеся своих родителей. Ясно, что они не считают себя ответственными за это; просто им кажется унизительным представать перед посторонним взором в этом теле, в этом положении, в этой семье… Декарт проницательно подметил, что стыд имеет немало общего с самолюбием, и потому далеко не всегда достоин осуждения, а порой может быть даже полезен («Страсти души», часть III, § 205 и § 206). Нужно только стараться не стать пленником этого чувства. Все-таки самолюбие - это несчастная любовь, своего рода болезнь, которая нуждается в исцелении. Давно замечено, что мы никогда не испытываем стыда перед животными, а также находясь в одиночестве (в этом случае приходится говорить уже не о стыде, а об угрызениях совести или раскаянии). Стыд - чувство, проявляющееся «один на один», но возникающее через посредничество другого человека (или других людей). Стыд, подчеркивает Жан-Поль Сартр, это «единичный страх трех измерений». Мне стыдно, когда субъект, каковым я являюсь, чувствует себя в глазах другого субъекта объектом: «Мне стыдно за себя перед другими» («Бытие и ничто», с. 350). Избавиться от чувства стыда можно, лишь спрятавшись от чужих взглядов (одиночество) или сбросив статус объекта (стать любимым или уважаемым). Лучше всех выразить сущность стыда смог, пожалуй, Ницше, сформулировавший три следующих афоризма: «Кого называешь ты плохим? Того, кто вечно хочет стыдить. Что для тебя человечнее всего? Уберечь кого-либо от стыда. Какова печать достигнутой свободы? Не стыдиться больше самого себя» («Веселая наука», книга III, §§ 273-275). |
|
Стыдливость ♦ Pudeur Добродетель скрытности. Она предполагает, что человеку свойственно желание выставлять что-либо на всеобщее обозрение (иначе стыдливость не была бы добродетелью), и потому стыдливость всегда связана с сильнейшим смущением: смущение проявляется именно потому, что его всячески пытаются скрыть. Литтре определил стыдливость как «честный стыд», и парадоксальность явления (стыдливость заставляет стыдиться того, что вовсе не стыдно) в значительной мере объясняет его обаяние. Стыдливость глубже и основательней благопристойности; она связана не столько с условностями, сколько с деликатностью, зависит не столько от общества, сколько от самого человека, свидетельствует не столько о вежливости, сколько о нравственности. Это один из способов защититься и защитить других от внушенного другими или внушаемого другим желания. Только возлюбленные могут позволить себе обходиться без стыдливости. |
|
Сублимация ♦ Sublimation Изменение состояния (от наиболее тяжелого к самому легкому) или направленности (от самой низкой к самой высокой). Слово «сублимация», первоначально обозначавшее нравственное возвышение, было взято на вооружение сначала алхимиками, а затем и химиками для обозначения перехода тела из твердого в газообразное состояние. В современной философии превалирует фрейдистское толкование термина. Сублимация - это процесс, в ходе которого сексуальное побуждение меняет объект и уровень и находит выражение, хоть и косвенное, в социально приемлемой форме и вне собственно эротического удовлетворения. Именно таким образом обстоит дело в искусстве, философии, духовной жизни вообще, а возможно, и в любви, как только любовь перестает сводиться к сексуальному влечению. В процессе сублимации, пишет Фрейд, подобные влечения «отклоняются от своих сексуальных целей и направляются на цели социально более высокие, уже не сексуальные» («Введение в психоанализ», лекция 1). Иными словами, сублимация означает использование энергии «Оно» на что-то другое, что имеет большую ценность. На что именно? Цивилизованность, например. «Самыми благородными достижениями человеческого духа, - пишет Фрейд, - мы обязаны психическому обогащению как результату сублимации» («Пять лекций…», V). Инфантильные желания также могут «проявить всю свою энергию и взамен чего-то неосуществимого поставить перед индивидуумом другую, более высокую цель […], носящую более возвышенный характер и имеющую большую социальную ценность» (там же). Индивидуум при этом получает «более тонкое и более возвышенное» удовлетворение («Болезнь цивилизации», II). Это лучше, чем невроз (возникающий как реакция на вытеснение инфантильных желаний). Это лучше, чем извращение (удовлетворение этих желаний). Это также лучше, чем просто животная сексуальность (игнорирующая эти желания). Вот почему мы говорим, что, изобретая богов, человечество, возможно, изобретает себя. Оно руководствуется не чувством высокого, оно возвышает само чувство. |
|
Субстанция ♦ Substance Этимологически «суб-» означает «под». Так под чем же находится субстанция? Под внешней видимостью, под изменением, под предикатами. Субстанция - то же, что сущность, постоянство, субъект, или сочетание и первого, и второго, и третьего. Итак, субстанция - это сущность, то есть бытие. Древнегреческое слово ousia в зависимости от контекста и автора текста переводится одним из этих трех слов. В этом смысле подлинной субстанцией является только индивидуальное бытие, ведь только индивидуальное существо является существом в прямом смысле слова. Это может быть Сократ, булыжник или Бог. Человечество, минеральное царство или божественное начало суть абстракции. Субстанция остается тождественной себе, несмотря на множественность акциденций или изменений. Что-то ведь должно оставаться неизменным, иначе никакое изменение и никакая акциденция не смогут быть различимыми (потому что в этом случае не останется ничего подверженного изменениям, ничего, во что что-то другое может перейти). Например, я утверждаю, что Сократ постарел. Тем самым я подразумеваю, что Сократ остался тем же Сократом. В этом смысле субстанция есть субъект изменения в той мере, в какой этот субъект продолжает существовать и оставаться собой. Субстанция - это также субъект предложения, то есть его главный член, подлежащее. Подлежащее, как определяет его Аристотель, это то, «о чем сказывается все остальное в то время, как сам он уже не сказывается о другом» («Метафизика», книга 7 (Z), 3). Следовательно, это субъект всех предикатов, сам не являющийся предикатом ни одного другого субъекта. Например, я утверждаю, что Сократ справедлив или что Сократ гуляет. Ни справедливость, ни прогулка не являются субстанциями; это предикаты, присваиваемые субстанции (в данном случае Сократу), которая, в свою очередь, не является предикатом ни одной другой субстанции. Именно логическое толкование слова позволяет понять, почему Аристотель, рассуждая об общих терминах, иногда пользуется выражением «вторичная субстанция». Человек или человечество могут быть субъектом предложения и иметь те или иные предикаты. Но субстанциальными они выступают только по аналогии, а «первичными субстанциями» могут быть только индивидуумы, то есть сущности в собственном смысле слова. В данном вопросе Аристотель расходится с Платоном, и, может быть, именно этот пункт и составляет сегодня главное наполнение понятия субстанции, в целом устаревшее. Кант называет субстанцией одну из трех категорий отношения. Субстанция - это то, что остается неизменным при изменении. Ее схемой служит «постоянство реальности во времени», ее принципом - «первая аналогия» опыта. «То постоянное, лишь в отношении с которым можно определить все временные отношения явлений, есть субстанция в явлении, т. е. реальное содержание явления, всегда остающееся одним и тем же как субстрат всякой смены» («Критика чистого разума», «Аналитика основоположений»). Во втором издании этого труда он пишет: «При всякой смене явлений субстанция постоянна, и количество ее в природе не увеличивается и не уменьшается». Давно миновало время, когда физики соглашались с очевидностью этого утверждения. Если что-то и сохраняется, так это энергия. Но энергия - не вещь, не индивидуальное существо и не субъект (разве что в чисто логическом толковании термина). Так что видеть в энергии субстанцию бессмысленно. |
|
Субсумция ♦ Subsomption Подчинение понятий, осмысление частного с точки зрения общего, например объекта как понятия или действия как правила. |
|
Субъект ♦ Sujet То же, что субстанция или ипостась. В логике субъектом называют предмет речи, которому присвоен тот или иной предикат. Например, в высказывании «Земля круглая» слово «Земля» - это субъект, а слово «круглая» - предикат. Нетрудно заметить, что это толкование ничего не говорит нам о природе субъекта, кроме того что он является некоей сущностью (субстанцией) или рассматривается как сущность (индивидуальность). В современной философии термин «субъект» в основном употребляется в теории познания, учении о морали и даже метафизике. Субъект противопоставляется объекту как познающее познаваемому либо как нечто обладающее желанием и способностью к действию относительно того, на что направлено действие. Таким образом, субъект - это человеческое существо, вернее, определенный способ осмысления предмета человеческим существом, наделенным мышлением. Именно в этом смысле следует понимать «философию субъекта» Декарта, Канта, Сартра и других мыслителей. Субъект - этот тот, кто имеет право сказать про себя: «я», это тот, кто мыслит и действует, имея в виду сам принцип мышления и действия, а не их течение и результат. «Я мыслю, следовательно, существую», - сказал Декарт. Глагол «мыслить» предполагает наличие подлежащего, то есть субъекта. Это своего рода грамматическая метафизика, использующая язык в качестве доказательства или возводящая грамматику в ранг метафизики. С тем же успехом можно заявить: «Дождь идет, значит, он существует». Что не дает нам права считать дождь субъектом. В гениальной главе своего «Трактата» Юм еще прежде Ницше показал, что мы не обладаем никаким опытом, а следовательно, и знанием подобного субъекта. Все, что нам известно о самих себе, есть не более чем «связка или пучок различных восприятий, следующих друг за другом с непостижимой быстротой». У нас нет никаких оснований думать, что мы представляем собой нечто иное, чем этот поток восприятий, а следовательно, являемся его глубинной причиной, субстанцией или принципом («Трактат о человеческой природе», I, часть IV, глава 6, «О тождестве личности»). Это одно из немногих сочинений, в котором западная философия, сама того не подозревая, приближается к буддизму. Субъекта нет, как нет и «я», нет и «эго» (анатта), либо они иллюзорны; все сущее есть лишь поток состояний, непостоянство и процесс (пратитьясамутпада (***), т. е. обусловленный продукт). «Существует только страдание, но страдающих нет; действие есть, но нет действующих лиц. За движением нет никакого неподвижного движителя. За мыслью нет никакого мыслителя» (В. Рагула, «Учение Будды», глава 2; см. также главу 6). А есть ли субъект? Есть, но это не более чем верование и иллюзия, не более чем слово, которым нельзя ничего объяснить. Оно обозначает не то, что мы есть, а то, чем мы себя считаем. Не субстанцию, а ипостась. Не нашу истину, а наше незнание (весь комплекс наших иллюзий о себе). Не принцип наших действий и мыслей, а их цепочку, которая опутывает нас как настоящая цепь. Субъект - не принцип, а история. Это понятие означает не нашу субъективную свободу, а наше закабаление. Из чего отнюдь не следует, что мы должны отречься от свободы. Из этого следует лишь, что субъективность - недостаточное основание для свободы. Освобождает только истина, а она субъектом не является. Значит, надо говорить не о философии субъекта, а о философии познания. Не о свободе, а об освобождении. *** В буддизме: взаимозависимость, взаимообусловленность развивающихся и угасающих процессов воспроизводства всего сущего. |
|
Судьба ♦ Destin Совокупность всего происходящего, всего того, что не может не произойти. Судьбой, в частности, принято называть то, что не зависит от нас. Нетрудно заметить, что с этой точки зрения всякое прошлое фатально (сегодня от меня уже не зависит то, что я сделал или чего не сделал вчера), равно как и настоящее - в той мере, в какой оно принадлежит мировому порядку или беспорядку. Это отнюдь не значит, что все происходящее предписано заранее (это суеверная вера в рок); это значит лишь, что то, что есть, не может не быть, а бывшее, как только оно произошло, уже не может быть не бывшим - ни завтра, никогда. Следовательно, судьба есть сама реальность; не одна из причин происходящего, но совокупность всех его причин. |
|
Суеверие ♦ Superstition Стремление наделять смыслом то, что смысла не имеет. Например, черную кошку, сон, солнечное затмение. Понятие суеверия спорно, а значит, относительно: мы всегда верим (всуе) кому-то, кто полагает себя единственным истинным толкователем. Тем самым суеверие отличается от религии, во всяком случае, с точки зрения верующих (суеверие порождает ложные знаки или ложных богов). С точки зрения атеистов, суеверие скорее включает в себя религию (поскольку никакой бог не истинен). Нам возразят: но ведь психоанализ, не имеющий ничего общего с суеверием, придает смысл снам или симптомам. Разумеется. Однако в психоанализе этот смысл является всего лишь изнанкой каузального процесса, а сны и симптомы трактуются как символы только потому, что служат в первую очередь признаками или являются следствиями. Поэтому в них нет ничего сверхъестественного, а их интерпретация в конце концов сводится к чему-то другому (сексуальности, бессознательному), что напрочь лишено не только трансцендентного, но и имманентного значения. Семиотика возвращает нас к этиологии, которая ее объясняет и очерчивает ее границы. Не существует смысла смысла, как не существует абсолютного смысла или последнего смысла; есть лишь реальность и побуждение, которые не значат ничего. В этом пункте Фрейд как раз и опровергает суеверие, а психоанализ опровергает религию. Всякое суеверие стремится подчинить реальность какому-то смыслу, оно пытается объяснить то, что есть (сон, солнечное затмение или черную кошку), тем, что это может означать (грядущее несчастье). Психоанализ поступает с точностью «до наоборот». Он подчиняет смысл реальности и объясняет значение чего-либо (сна, оговорки, симптома) тем, что имеет место на самом деле (вытесненным желанием, травматизмом, неврозом). Суеверие придает смысл тому, что смысла не имеет; психоанализ сводит смысл к чему-то другому, в чем этот смысл растворен. Вот почему бессмысленно спрашивать психоаналитика о смысле жизни. Он может лишь объяснить нам смысл наших симптомов или сновидений. В противном случае психоанализ превращается в суеверие. Из познания (моей личной жизни) он превращается в религию (моего бессознательного). Психоаналитиков, пытающихся отыскать смысл жизни, можно только пожалеть. Что касается Фрейда, то его интересовал только поиск истины. Нам опять возразят, что то и другое тесно связаны, ибо магистральный путь психоанализа как раз и ведет к поиску смысла жизни. Возможно, но это не значит, что следует смешивать одно с другим. Фрейд - не пророк, а антитеза пророку. Он не вещает, а объясняет, не говорит, а слушает. Для него смысл - не более чем один из путей к истине. Обратный ход, то есть стремление разгадать в истине смысл, и есть суеверие. Бессознательное умеет «говорить», в этом нет сомнения, но ему нечего нам «сказать». Лечение не может обойтись без слов (есть английское выражение «talking cure» - лечение разговором), но здоровье молчаливо. В заключение отметим, что всякое суеверие стремится найти себе обоснование. Человек, разбивший зеркало, пугается, и его страх сам по себе служит предвестником несчастья. Так что суеверие - это дурная примета. |
|
Статья большая, находится на отдельной странице. |
|
Супружество ♦ Сouple Союз двух людей, которые любят друг друга или живут вместе (одно не исключает другого), т. е. чаще всего делят между собой кров, постель, близость, радости и огорчения, заботы и надежды, одним словом, все то, что обычно делят с любимым человеком даже после того, как любовь проходит. Супружеская чета - самая распространенная форма любви. Поэтому, пока любовь жива, супругов связывает не столько страсть, сколько дружба, не столько страдания, сколько удовольствия, не столько нужда, сколько радость, не столько пылкое чувство, сколько нежность. Только очень молодые люди или откровенные глупцы способны отмахнуться от прелестей супружества. Влюбиться легко, любить - гораздо труднее, и потому супружество требует немалых усилий. Разумеется, существуют несчастливые супружеские пары, воспринимающие свой союз как тяжкое бремя, пары, соединившиеся без любви, и даже пары, не испытывающие по отношению друг к другу ничего, кроме ненависти и презрения. Такое супружество - настоящая тюрьма, со своими часами «кормежки», своими «нарами» и своими «решетками». Однако, какими бы многочисленными ни были примеры неудачного супружества, они не объясняют сути этого явления, которая гораздо яснее видна на примере счастливых пар. Супружество - это самая сокровенная, самая трезвая, самая повседневная любовь, и, может быть, наше единственное утешение в любовных неудачах. Супружество подразумевает длительную сексуальную близость, почти всегда возможную только в рамках супружества и приобретающую благодаря этому особенную ценность и эмоциональность. Разве можно по-настоящему узнать женщину (мужчину), если никогда не делил с ней (с ним) постель или делал это один-два раза, мимоходом, словно бы случайно? И разве есть на свете более высокое наслаждение, чем секс с лучшим другом (подругой)? Именно такую связь мы и называем супружеством - счастливым супружеством. «Никто не знает меня лучше, чем ты», - написал в своих стихах Элюар, и эта строка выражает истинную суть супружества - средоточия удовольствия, любви и истины. И если лично вам такой союз не по нраву, не отвращайте от него других. Еще лучше сказал о супружестве Рильке: «Это два одиночества, защищающие, дополняющие, ограничивающие друг друга и склоняющиеся друг перед другом». Огюст Конт видел в супружестве начало социальной жизни, мы же добавим, что это и начало всякой жизни вообще. Супружество делает возможным «воздействие женщины на мужчину» (выражение Конта, но примерно то же самое говорил еще Лукреций), которое по сути дела спасает нас от варварства. Супружеская пара - это минимальная единица цивилизации, это противоположность войны и противоядие против смерти. Ален, долгие годы проживший холостяком, тоже понял это: «В конце концов дух спасется супружеством». |
|
Суровость ♦ Gravité Это слово часто употребляют в негативном смысле, что мне не очень нравится. Мир не может состоять из одних Моцартов, и одной легкости ему мало. Не следует смешивать суровость с тяжеловесностью, поскольку это скорее чувство весомости, пристальное внимание к важным для жизни вещам. «Порок, смерть, бедность, болезни, - пишет Монтень, - все это суровые предметы, и мы ощущаем их весомость» («Опыты», книга III, глава 5). Это повседневный трагизм бытия, но лишенный пафоса, выспренности и даже смятения, как говорит тот же Монтень - трагизм, не воспринимающий себя трагически, но и не склонный над собой смеяться. Не следует также путать суровость с серьезностью, ибо качеством, обратным ей, является не чувство юмора, а легкомыслие. |
|
Сущее ♦ Étant Бытие в процессе бытия; бытие в настоящем времени и только в нем. Сущее (на латыни ens) от бытия (esse) отличали уже схоласты. Первое обозначает то, что есть; второе - тот факт, что это что-то есть. Хайдеггер и последователи его школы также отличают сущее (этот стол, это дерево, вы или я) от бытия, формулируя свой знаменитый тезис об их «онтологическом различии». Впрочем, глубокого развития эта тема у Хайдеггера не получает. То, что дерево это дерево, и даже вот это конкретное дерево, есть его банальное сущее. Но то, что вообще есть такая вещь, как дерево, - уже бытие. Таким образом, сущее это и есть бытие, когда мы задаемся вопросом, что оно такое, вместо того чтобы поражаться, что оно вообще есть. И наоборот: бытие есть сущее, когда мы удивляемся, что оно есть, вместо того чтобы просто установить, что оно такое и для чего нужно. |
|
Существование / Экзистенция ♦ Existence Часто синоним бытия. Впрочем, этимология латинского эквивалента термина (экзистенция) предполагает некоторую разницу между тем и другим. Существовать значит родиться или находиться (sistere) вне (ex), иными словами - поскольку абсолютного вне не существует - в какой-то другой вещи. Существовать значит быть в мире, во Вселенной, в пространстве и времени. Например, очень трудно утверждать, что математические сущности существуют. И даже если допустить, что Бог есть, о нем, как замечает Ланьо, нельзя сказать, что он существует в указанном выше смысле. «Существовать значит зависеть, - пишет Ален, - и противостоять ударам внешнего потока». Если бы Бог существовал, он не был бы Богом, поскольку в этом случае являлся бы частью мироздания, находился бы вовне и зависел бы от него; следовательно, он не существует. «Существование всегда предполагает существование как нечто внешнее по отношению к себе, нечто другое; это и есть экзистенция». Сущность экзистенции - в отсутствии собственной сущности: «Природа, даже внутренняя природа любой вещи, есть нечто внешнее по отношению к ней… Закон существования есть отношение» («Беседы на морском побережье», VI). Следует ли считать Алена предтечей экзистенциализма? Именно это в шутливой форме утверждал Жан Ипполит (***), и надо сказать, в этом есть доля истины («Образы философской мысли», IX и Х). Но с той оговоркой, что, по Алену, невозможно говорить о существовании одного только человека. Существование есть закон мира, или даже сам мир как закон. Человек отличается от всего прочего (внешнего) сознанием, которое он имеет о нем, которое отделяет его от этого внешнего и делает его существующим. Именно в нем он существует (ex-siste) - в смысле Хайдеггера или экзистенциализма. Всегда вне себя, впереди себя и всего, всегда заброшенный (в мир) и проектирующий себя (в будущее), всегда другой, чем он есть, свободный, обреченный на заботу и страх, всегда обращенный к смерти или к ничто. Какими бы ни были различными эти два смысла, они могут быть объединены. Существовать значит быть вне себя, значит быть зависимым и отдельным. Это противоположно абсолютному бытию, которое выступает как независимое и внутреннее. Существовать - значит не быть богом, быть в мире, который всегда вне нас (всегда внутри, но внутри, которое вне нас), всегда зависимым, борющимся или сопротивляющимся. «То, что не существует, есть присущность, - пишет Ален, - это независимость, внутреннее (только) изменение, это - бог, т. е. это - ничто». *** Жан Ипполит (1907-1968) - французский философ. Истолковывал философию Гегеля в духе экзистенциализма. |
|
Сущность ♦ Essence Это слово, представляющееся загадочным, имеет, тем не менее, совершенно ясную этимологию, происходя от формы «суть» (3-е лицо множественного числа настоящего времени глагола «быть»), ныне устаревшей и почти вышедшей из употребления. В любом случае, этимология не так обманчива, как мистика: сущность вещи это ее истинное или глубинное бытие (противопоставляемое видимости, которая может быть поверхностной или обманчивой). Иначе говоря, сущность вещи это то, что она есть (в отличие от простого факта ее существования, именуемого экзистенцией, и всего, что с ней происходит, т. е. акциденции). Приблизительный синоним слова «природа» (сущность вещи есть ее истинная природа), который выглядит предпочтительнее, поскольку может быть применим в том числе к объектам культурного порядка. Например, сущность человека это то, что он есть. Разве человека можно объяснить одной природой? Таким образом, сущность - это ответ на вопрос «что?» или «что это такое?» (на латыни «quid», отсюда «квидитет» схоластов). Остается выяснить, является ли ответ на эти вопросы определением или бытием, и если верно последнее, носит ли оно индивидуальный или родовой характер. Возьмем, к примеру, стол, за которым я пишу эти строки. Какова его сущность? Быть столом вообще или быть вот этим конкретным столом? Что важнее, слова или реальная действительность? Идея или процесс? Может быть, никаких сущностей вообще нет, а есть лишь случайности, встречи, история? Не бытие, а события? Чтобы что-то произошло, скажут мне, надо, чтобы это что-то существовало. Совершенно верно. Но почему оно должно быть чем-то другим, нежели то, что происходит? Здесь мы снова обратимся к Спинозе. Что такое сущность единичной вещи? Ни в коем случае не абстракция и не виртуальная данность, но само ее существо, рассматриваемое в утвердительном измерении, иначе говоря, в ее возможности существования: то, что делает из нее сущее («устанавливает» ее, как говорит Спиноза), но делает это изнутри (в отличие от причин, которые заставляют вещь быть такой, какая она есть, извне). Снова обратимся к примеру стола. То, что он есть, имеет какие-то внешние причины, - это очевидно. Но его не было бы, если бы он не имел в себе самом некоей утвердительной сущности - возможности бытия, каковая, в свою очередь, не может существовать или мыслиться без стола, так же как стол не может существовать или мыслиться без нее («Этика», часть II, определение 2). Из этого следует, что «стремление вещи пребывать в своем существовании есть не что иное, как действительная (актуальная) сущность самой вещи» («Этика», часть III, теорема 7). Сущность бытия есть его возможность существовать; его существование - сущность в действии. Трудность состоит в том, чтобы объять мыслью сразу оба этих момента, по необходимости одновременных, - то, от чего отказываются эссенциализм и экзистенциализм. «Сущность, - пишет Сартр после Гегеля, - это то, что было» («Бытие и ничто»). Но как это может быть, если прошлого больше нет? Бытие и событие в настоящем времени составляют одно - так же, как сущность и существование. |
|
Схоластика ♦ Scolastique Учение и приемы школы, то есть, в наиболее распространенном толковании термина, - средневековых европейских университетов. Схоластика - это смесь христианского богословия и древнегреческой философии (в первую очередь философии Платона, оказавшей огромное влияние на мировоззрение бл. Августина, в дальнейшем - философии Аристотеля), логики и авторитаризма, научной строгости и однообразия. В свое время схоластика в немалой степени способствовала расцвету духа, позволив Западу обрести свое лицо, но закончила параличом мысли, замкнувшись в бесплодных спорах бесспорных эрудитов. Уже Монтень отзывается о схоластике с насмешливой жалостью. Декарт и вовсе выступает могильщиком схоластики. Между тем не подлежит никакому сомнению, что в мыслях схоластов таились настоящие сокровища ума. Но кому нужно сокровище, утратившее практическую ценность? В более общем и более уничижительном смысле схоластическим часто называют учение той или иной школы, застывшее в раз навсегда заданной ортодоксии (и волей-неволей вынужденное бесконечно усложнять его детали), застывшее до такой степени, что об истинности того или иного утверждения его сторонники судят, руководствуясь не тем, насколько оно согласуется с реальностью и опытом, а исключительно указаниями Учителя. В этом смысле можно говорить о фрейдистской схоластике, о марксистско-ленинской схоластике, о схоластическом толковании Хайдеггера и т. д. Все три учения далеко не глупы. Вот почему схоластика так опасна. Как ничто другое она способна обесплодить самый выдающийся ум. Лично мне известно немало умных людей, из-за своей верности схоластике так и не создавших ничего оригинального, хотя они имели к тому все возможности. |
|
Сциентизм ♦ Scientisme Религия науки; наука, рассматриваемая как религия. Сциентист утверждает, что наука изрекает абсолютные истины, тогда как она сообщает лишь относительные знания; что наука призвана руководить всем на свете, тогда как она способна лишь описывать и (иногда) объяснять происходящее. Сциентист возводит науку в ранг догмы, а догму превращает в императив. Что же он оставляет нам от наших сомнений, нашей свободы, нашей ответственности? Науки не подчиняются ни индивидуальной воле, ни всеобщему голосованию. Что сциентист оставляет от нашей свободы выбора? От нашей демократии? Сциентизм - опасный вздор, и по этому поводу прекрасно высказался математик Анри Пуанкаре (***): «Наука выражается в изъявительном, а не в повелительном наклонении». Она говорит то, что есть, в лучшем случае, а чаще - то, что, как нам кажется, может быть, но никогда - что должно быть. Вот почему наука не способна заменить ни мораль, ни политику, ни тем более религию. Сциентизм утверждает обратное, и в этом его ошибка. Если уж на то пошло, я отдаю предпочтение позитивизму. *** Жюль Анри Пуанкаре (1854-1912) - французский математик, физик и философ. В труде «О динамике электрона» независимо от А. Эйнштейна развил математические следствия «постулата относительности». В философии - основатель конвенционализма («Наука и гипотеза», 1903; «Ценность науки», 1905; «Наука и метод», 1908). |
|
Счастливый ♦ Heureux Счастливым мы обычно называем человека, которому повезло (отсюда «счастливый шанс»). Природа счастья такова, что одного везения для его достижения мало, но и без него оно невозможно. Ты счастлив? Значит, ничего из того, что сильнее тебя, не мешает тебе. Но разве кто-нибудь может быть сильнее всего на свете? Быть счастливым означает также испытывать чувство счастья. Марсель Конш, анализируя Монтеня, называет это состояние эвдемоническим cogito: «Я думаю, что счастлив, значит, я действительно счастлив». Подобный подход оставляет широкое поле для оценок, для работы над собой и для философии, и это куда лучше, чем вечно сожалеть о том, чего нет («Какое горе, что нет счастья!»). Он помогает радоваться, если возможно, тому, что есть («Какое счастье, что нет горя!»). Способность к счастью есть черта характера. Счастливы люди, обладающие талантом быть счастливыми! |
|
Статья большая, находится на отдельной странице. |