Приглашаем посетить сайт
ХУДОЖНИК
Художник - творческая личность, наделеннаяталантом и способностью создавать произведения искусства. Важнейшим органом творческой деятельности писателя, поэта, живописца и т. д. является дух, чьими усилиями творятся важнейшие смыслы, создаются формы и символы, образуется особая реальность, обладающая художественно-эстетической значимостью. Наиболее яркие и крупные художественные индивидуальности создают свои символические вселенные - уникальные по содержательно-формальным признакам ценностно-нормативные миры. Тем творческий дух художника демонстрирует свою потребность в высшей свободе и способность к преодолению необходимости и конечности природного бытия. Он обладает способностью не только к художественному, но и к метафизическому воображению, сила которого может быть столь велика, что позволяет, как утверждали в старину, за секунду, в которую не успевает пролиться вода из опрокинутого сосуда, узреть все царства мира и славу их. В этическом отношении духу присущи благородство и бесстрашие, и он способен вести себя как рыцарь без страха и упрека, с готовностью берущий на себя всю меру ответственности за каждый свой шаг по стезе творчества. Та интеллектуальная и нравственная высота, на которой он пребывает, та стройность вертикально выстроенных ценностно-нормативных иерархий, что составляет его внутреннюю структуру, позволяют ему видеть и понимать многое из того, что недоступно пониманию для низших способностей души.
Художник пребывает одновременно и в духовной сфере творческих идей и замыслов, и в социальном мире. От каждого из них исходят свои, особенные требования. Социальная среда настаивает на том, чтобы художник подчинялся интересам и нормам конкретных сообществ, будь то группа, коллектив, государство, нация. Духовные начала предписывают ему подчиняться не корпоративным нормам, а требованиям универсальных ценностей, общечеловеческих идеалов. Противоречия между этими двумя столкнувшимися в душе художника нормативными системами и соответствующими им образами собственного «я» («маленького человека», живущего обычными социальными нуждами всех людей, и творца, создающего и разрушающего целые миры) точно воссоздал А. С. Пушкин:
Пока не требует поэта К священной жертве Аполлон,
В заботы суетного света Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Но лишь божественный глагол До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.
Тоскует он в забавах мира,
Людской чуждается молвы,
К ногам народного кумира Не клонит гордой головы...
Это внутреннее противоречие в сознании художника принимает предельно острые, трагические формы в условиях деспотических, тоталитарных режимов. Духовное «я» истинного художника не желает приспосабливаться к неправовым социальным требованиям. Для него универсальные ценности мировой культуры выше политических интересов тоталитарного государства. И напротив, для художника с обывательской, меркантильной психологией напор внешних социальных обстоятельств оказывается непреодолим, и он отступается от духовных идеалов и нравственных принципов, чтобы интегрироваться в социальную систему и обрести ее покровительство. Художник, дающий себе отчет в характере, логике и противоречиях своего социального, духовного, творческого бытия, рефлексирующий по поводу собственного пребывания во времени-пространстве социокультурной реальности, склонен к внимательному исследованию свои отношения с ней и с мировым целым. Для него неприемлемо мироотношение, л ишенное смыслообразующей активности и характеризующееся адаптивным растворением индивидуального «я» в общем «мы». Его собственное творческое мировоззрение - это прежде всего сфера художественно-эстетических смыслов, которые он отыскал и пытается привносить собственными творческими усилиями в окружающий мир и в свои отношения с ним.
С противоречием между социальной и духовной ипостасями творческого сознания соотносится внутренняя оппозиция между дневной и ночной душой художника Его дневная душа - пленница самых прозаических забот. Она полностью погружена в повседневную суету, в заботы о хлебе насущном. Ей некогда думать о вечном и абсолютном. Она имеет дело с реальностью, которую можно обозначить как метафизику следствий, не ведающих своих причин или забывших о них. Будучи метафизической субстанцией, дневная душа способна обнаруживать метафизическое содержание в тех реалиях, с которыми она соприкасается. Но, в отличие от духа, способного устремляться к метафизическим причинам, душа вращается, по преимуществу, среди следствий этих причин, то есть с тем, что относительно, условно и преходяще. Лишь ее собственная метафизическая природа позволяет ей, при надобности, обнаруживать в относительном абсолютное, а в преходящем вечное. Даже в критических ситуациях, таких, например, как приближение смертной казни, поведение дневной души имеет признаки некоторой легковесности, когда она, например, как свидетельствует Достоевский, может полностью отдаваться внешним созерцаниям. Ее внимание при этом будет перескакивать с предмета на предмет, не избегая даже самых несущественных и мелких среди них, скользить по их поверхностям, будучи не в состоянии оторваться от них. Однако оборотной стороной этой кажущейся легковесности пристрастий дневной души является ее неиссякаемое жизнелюбие. Собственный метафизический опыт дневной души минимален и неглубок. Ее захлестывают волны внешних, «дневных» впечатлений и у нее не достает ни времени, ни сил для того, чтобы проникнуть в их глубинные метафизические смыслы. Она синтезирует множественность непосредственных восприятий, которые явно довлеют над имагинациями как плодами воображения, сообщая активности дневной души преимущественно репродуктивный характер.
Ночная душа художника, в отличие от его дневной души, чужда какой-либо структурности, порядку, гармонии, законам. Ее стихия - беспорядок, беззаконие, хаос. Ей недоступно разумное самоопределение и для нее не существует внешних норм и авторитетов. Самозаконодательствуя сама себе, она способна «заголяться и обнажаться», демонстрируя то простодушное, то циническое бесстыдство, выказывая произвол и разрушительную агрессивность. Через нее человек воспринимает отрицательно заряженную энергию темного метафизического мира, и она выступает в качестве своеобразного «органа» таких восприятий. Ночная душа не досягаема для рациональных велений разума и рассудка. У нее своя логика, которая алогична, и свои цели, в которых нет и намека хоть на какую-нибудь целесообразность. Никакие знания и доводы не способны ничего прибавить к ее намерениям или что-либо отнять от ее состояний. Она способна активизироваться как от сходного, так и от противного. В условиях самой благополучной стабильности и самой благонамеренной упорядоченности она может захотеть неистовых сердцебиений, умопомрачительных впечатлений и невиданных безумств. И высшее наслаждение будет для нее заключаться в том, чтобы почувствовать себя «сумасшедшим фортепиано», утратившим всякое представление о консонансах и гармониях. Художник, руководствующийся подобными чувствами и умонастроениями, не жаждет полной завершенности и абсолютного порядка; они не вдохновляют его, не стимулируют его жизненную и творческую энергию. С гораздо большей охотой он идет на изображение всего того, что связано с разрушениями, образами бездны, хаоса и тьмы. То, о чем переживает и о чем мыслит ночная душа, зачастую неизъяснимо и почти не передаваемо на рассудочном языке рациональных понятий. Более того, эти переживания и мысли предстают порой в таком виде, что цивилизованный человек даже не решается облечь их в соответствующие слова и образы. Когда же это происходит, то на свет являются такие произведения, как, например, «Капричос» Гойи или сюрреалистические полотна Сальвадора Дали.
Художник, носящий в себе свою ночную душу, временами подпадает под ее власть, порой вырывается на какой-то момент из- под ее диктата, борется с ней, но победить ее полностью, подчинить ее безраздельно силам дневной души и духа он не в состоянии. Его ночная душа в наибольшей степени активна по ночам, когда полностью исчезает дневной свет, наступает время призраков, тревог и страхов, приходят мысли о смерти. Бодрствуя в ночном сумраке, она заставляла многих писателей работать преимущественно ночами и подвигала их либо, как Тютчева, на создание поэтических миниатюр о смерти, либо, как многих художников-модернистов, на изображение болезненных, аномальных, деструктивных проявлений человеческой природы.
◘ Лит.: Бачинин В. А. Достоевский: метвфизика преступления (художественная феноменология русского протомодерна). - СПб.: Иэд-во СпбГУ, 2001; Бахтин М. М. Эстетика Словесного творчества. - М. 1979.